Неточные совпадения
— Покрой мне ноги еще чем-нибудь. Ты
скажешь Анфимьевне, что я упала, ушиблась. И ей и Гогиной, когда придет. Белье в крови я попрошу взять
акушерку, она завтра придет…
Елпидифор Мартыныч потерял всякое терпенье и раз даже не выдержал и
сказал акушерке...
— Н-ну, — громко и весело
сказала рябая
акушерка, — если б от этого умирали, тогда и
акушерок не было бы.
— Богатырь, —
сказала рябая, носатая
акушерка, показывая ребёнка с такой гордостью, как будто она сама родила его. Но Пётр не видел сына, пред ним всё заслонялось мёртвым лицом жены, с тёмными ямами на месте глаз...
Больше я никогда в жизни ее не видел. Я стал забывать ее. А прием мой все возрастал. Вот настал день, когда я принял сто десять человек. Мы начали в девять часов утра и закончили в восемь часов вечера. Я, пошатываясь, снимал халат. Старшая акушерка-фельдшерица
сказала мне...
«Ну, вот и все! Мне легче. Я
сказал, предложил, вон у
акушерок изумленные глаза. Они отказались, и я спасен». И только что подумал, как другой кто-то за меня чужим голосом вымолвил...
«Всё против меня, судьба, — подумал я, — теперь уж, несомненно, зарезали мы Лидку, — и мысленно строго добавил: — Только дойду домой и застрелюсь…» Тут старшая
акушерка, видимо, очень опытная, как-то хищно рванулась к фельдшеру и перехватила у него крючок, причем
сказала, стиснув зубы...
Сквозь сон и пелену пота, застилавшую мне глаза, я видел счастливые лица
акушерок, и одна из них мне
сказала...
— Делайте, что хотите, —
сказал Петр Дмитрич, прерывисто дыша, — только ради бога скорей доктора или
акушерку! Поехал Василий? Пошли еще кого-нибудь. Пошли своего мужа!
— А за прочее, —
сказала она, — я за тебя уж не боюсь — ты уже так себя погубил, что теперь тебя от женщин предостерегать нечего: самая хитрая немка тебя больше спутать не может; но об опрятности их говорят много лишнего: я их тоже знаю, — у нас
акушерка была Катерина Христофоровна; бывало, в котором тазу осенью варенье варит, в том же сама целый год воротнички подсинивает.
— А я
скажу, — вмешалась
акушерка, — что если уж сдавать маленького в Воспитательный, так лучше теперь сдавать, а то вы, Анна Петровна, пуще привыкнете к нему, тогда тяжелее будет. С непривычки-то всегда легче.
Но вот наступили и роды. Муж привез из города самую лучшую
акушерку. Роды были у жены первые, но сошли как нельзя лучше. Когда всё кончилось, роженица пожелала взглянуть на младенца. Поглядела и
сказала...
— Ваше сиятельство, не послать ли за Марьей Богдановной? —
сказала одна из бывших тут горничных. (Марья Богдановна была
акушерка из уездного города, жившая в Лысых Горах уже другую неделю.)