Неточные совпадения
Бывали градоначальники истинно мудрые, такие, которые не чужды были даже мысли о заведении в Глупове
академии (таков, например, штатский советник Двоекуров, значащийся по «описи» под № 9), но так как они не обзывали глуповцев ни «братцами», ни «робятами», то
имена их остались в забвении.
Как бы то ни было, но деятельность Двоекурова в Глупове была, несомненно, плодотворна. Одно то, что он ввел медоварение и пивоварение и сделал обязательным употребление горчицы и лаврового листа, доказывает, что он был по прямой линии родоначальником тех смелых новаторов, которые спустя три четверти столетия вели войны во
имя картофеля. Но самое важное дело его градоначальствования — это, бесспорно, записка о необходимости учреждения в Глупове
академии.
Колоссальный, исполненный религиозной поэзии проект Витберга поразил Александра. Он остановился перед ним и об нем первом спросил, кем он представлен. Распечатали пакет и нашли неизвестное
имя ученика
академии.
Имя его записано в
академии на золотую доску.
Мне хотелось поговорить с ним, когда он трезв, но трезвый он только мычал, глядя на все отуманенными, тоскливыми глазами. От кого-то я узнал, что этот на всю жизнь пьяный человек учился в казанской
академии, мог быть архиереем, — я не поверил этому. Но однажды, рассказывая ему о себе, я упомянул
имя епископа Хрисанфа; октавист тряхнул головою и сказал...
Из тогдашних моих товарищей по
академии некоторые приобрели впоследствии почетную известность. И не в одной только специальности: их
имена стали известны в разных областях.
Через два дня, заглянув в вестибюль
академии, где обыкновенно выставлялись письма, получаемые на
имя студентов, я увидел небольшой конверт с моим адресом. В нем было написанное твердым круглым почерком приглашение...
— Пан Лопатин! — воскликнул капитан, выражая на своем лице почтительное удивление. — То есть известное
имя. От всех учеников
академии слышал. Очень счастлив знакомством. Желаю вам иметь славу Семирадского и Матейки… Куда же вы переезжаете? — спросил капитан Гельфрейха.
Академия Художеств существовала в России едва ли не одним
именем; Екатерина даровала ей истинное бытие, законы и права, взяв ее под личное Свое покровительство, в совершенной независимости от всех других властей; основала при ней воспитательное училище, ободряла таланты юных художников; посылала их в отчизну Искусства, вникать в красоты его среди величественных остатков древности, там, где самый воздух вливает, кажется, в грудь чувство изящного, ибо оно есть чувство народное; где Рафаэль, ученик древних, превзошел своих учителей, и где Микель Анджело один сравнялся с ними во всех Искусствах.
Будзилович, дамский поклонник, всякому прозвищу предпочел незатейливое
имя Ян Пихевич. Полезнее всех возможных военных
академий находил он для военного дела учреждение образцового пехотного полка, и с этой точки зрения смотрел на формирование своей шайки. Любил он также музыку и сам хорошо трубил пехотные сигналы.
Оставив Россию, Елисей, под видом путешественника, возвратился через Венецию и Австрию в Польшу, пришел в православный Почаевский монастырь и там постригся, приняв
имя Самуила. В 1704 году киевский митрополит Варлам Ясинский вызвал к себе Самуила и поставил его в Киевскую
академию учителем стихотворства. При следующем монашеском постриге Самуил принял
имя своего дяди Феофана.