Цитаты из русской классики со словом «сжинать»
Хлестаков (ходит и разнообразно
сжимает свои губы; наконец говорит громким и решительным голосом).Послушай… эй, Осип!
Не
жнет, не пашет — шляется
По коновальской должности,
Как сил не нагулять?
Г-жа Простакова (осматривая кафтан на Митрофане). Кафтан весь испорчен. Еремеевна, введи сюда мошенника Тришку. (Еремеевна отходит.) Он, вор, везде его обузил. Митрофанушка, друг мой! Я чаю, тебя
жмет до смерти. Позови сюда отца.
— Погоди. И ежели все люди"в раю"в песнях и плясках время препровождать будут, то кто же, по твоему, Ионкину, разумению, землю пахать станет? и вспахавши сеять? и посеявши
жать? и, собравши плоды, оными господ дворян и прочих чинов людей довольствовать и питать?
Он стоял в передней, дергаясь длинною, худою шеей и срывая с нее шарф, и странно жалостно улыбался. Увидав эту улыбку, смиренную и покорную, Левин почувствовал, что судороги
сжимают ему горло.
Наконец мы расстались; я долго следил за нею взором, пока ее шляпка не скрылась за кустарниками и скалами. Сердце мое болезненно
сжалось, как после первого расставания. О, как я обрадовался этому чувству! Уж не молодость ли с своими благотворными бурями хочет вернуться ко мне опять, или это только ее прощальный взгляд, последний подарок — на память?.. А смешно подумать, что на вид я еще мальчик: лицо хотя бледно, но еще свежо; члены гибки и стройны; густые кудри вьются, глаза горят, кровь кипит…
Однако же, встречаясь с ним, он всякий раз ласково
жал ему руку и приглашал его на чай, так что старый повытчик, несмотря на вечную неподвижность и черствое равнодушие, всякий раз встряхивал головою и произносил себе под нос: «Надул, надул, чертов сын!»
Ей-ей! не то, чтоб содрогнулась
Иль стала вдруг бледна, красна…
У ней и бровь не шевельнулась;
Не
сжала даже губ она.
Хоть он глядел нельзя прилежней,
Но и следов Татьяны прежней
Не мог Онегин обрести.
С ней речь хотел он завести
И — и не мог. Она спросила,
Давно ль он здесь, откуда он
И не из их ли уж сторон?
Потом к супругу обратила
Усталый взгляд; скользнула вон…
И недвижим остался он.
Нам всем было жутко в темноте; мы
жались один к другому и ничего не говорили. Почти вслед за нами тихими шагами вошел Гриша. В одной руке он держал свой посох, в другой — сальную свечу в медном подсвечнике. Мы не переводили дыхания.
И глаза ее вдруг наполнились слезами; быстро она схватила платок, шитый шелками, набросила себе на лицо его, и он в минуту стал весь влажен; и долго сидела, забросив назад свою прекрасную голову,
сжав белоснежными зубами свою прекрасную нижнюю губу, — как бы внезапно почувствовав какое укушение ядовитого гада, — и не снимая с лица платка, чтобы он не видел ее сокрушительной грусти.
Говоря это, он то раскрывал, то
сжимал руку и наконец, довольный своей шуткой, выбежал, опередив Польдишока, по мрачной лестнице в коридор нижнего этажа.
— Я видел, видел! — кричал и подтверждал Лебезятников, — и хоть это против моих убеждений, но я готов сей же час принять в суде какую угодно присягу, потому что я видел, как вы ей тихонько подсунули! Только я-то, дурак, подумал, что вы из благодеяния подсунули! В дверях, прощаясь с нею, когда она повернулась и когда вы ей
жали одной рукой руку, другою, левой, вы и положили ей тихонько в карман бумажку. Я видел! Видел!
Две Бочки ехали; одна с вином,
Другая
Пустая.
Вот первая — себе без шуму и шажком
Плетётся,
Другая вскачь несётся;
От ней по мостовой и стукотня, и гром,
И пыль столбом;
Прохожий к стороне скорей от страху
жмётся,
Её заслышавши издалека.
Но как та Бочка ни громка,
А польза в ней не так, как в первой, велика.
Тогда, на площади Петровой,
Где дом в углу вознесся новый,
Где над возвышенным крыльцом
С подъятой лапой, как живые,
Стоят два льва сторожевые,
На звере мраморном верхом,
Без шляпы, руки
сжав крестом,
Сидел недвижный, страшно бледный
Евгений.
Лариса. Благодарю вас. (
Жмет руку Паратову.)
— Конечно, — отвечал Хлопуша, — и я грешен, и эта рука (тут он
сжал свой костливый кулак и, засуча рукава, открыл косматую руку), и эта рука повинна в пролитой христианской крови. Но я губил супротивника, а не гостя; на вольном перепутье да в темном лесу, не дома, сидя за печью; кистенем и обухом, а не бабьим наговором.
Возьмет он руку, к сердцу
жмет,
Из глубины души вздохнет,
Ни слова вольного, и так вся ночь проходит,
Рука с рукой, и глаз с меня не сводит. —
Смеешься! можно ли! чем повод подала
Тебе я к хохоту такому!
Катя всегда
сжималась под зорким взглядом сестры, а Аркадий, как оно и следует влюбленному человеку, вблизи своего предмета уже не мог обращать внимание ни на что другое; но хорошо ему было с одной Катей.
Сердитая складка разрезала ее высокий лоб, она уклонялась от поцелуев, крепко
сжимая губы, отворачивая лицо в сторону.
Он побежал к Ольге. Она с улыбкой выслушала его мечты; но только он вскочил, чтоб бежать объявить тетке, у ней так
сжались брови, что он струсил.
Видя это страдание только что расцветающей жизни, глядя, как мнет и
жмет судьба молодое, виноватое только тем создание, что оно пожелало счастья, он про себя роптал на суровые, никого не щадящие законы бытия, налагающие тяжесть креста и на плечи злодея, и на эту слабую, едва распустившуюся лилию.
Жало негодования вонзилось в мое сердце, и в один миг я принял огромное решение.
Около нас сидели на полу переводчики; из баниосов я видел только Хагивари да Ойе-Саброски. При губернаторе они боялись взглянуть на нас, а может быть, и не очень уважали, пока из Едо не прислали полномочных, которые делают нам торжественный и почетный прием. Тогда и прочие зашевелились, не знают, где посадить,
жмут руку, улыбаются, угощают.
К женщинам же, на которых он смотрел как на помеху во всех нужных делах, он питал непреодолимое презрение. Но Маслову он жалел и был с ней ласков, видя в ней образец эксплуатации низшего класса высшим. По этой же причине он не любил Нехлюдова, был неразговорчив с ним и не
сжимал его руки, а только предоставлял к пожатию свою вытянутую руку, когда Нехлюдов здоровался с ним.
Надежда Васильевна чувствовала, как над ее головою наклонилось искаженное гневом лицо отца, как
сжимались его кулаки, как дрожало все его тело, и покорно ждала, когда он схватит ее и вышвырнет за порог.
Алеше хотелось что-то сказать, но он не находил ни одного слова. Сердце его
сжималось от боли.
Мы разложили большой огонь и принялись готовить чай. Альпа все время
жалась то ко мне, то к Дерсу и при малейшем шуме вздрагивала и испуганно озиралась по сторонам.
Собой красавец, богат, в «ниверситетах» обучался, кажись, и за границей побывал, говорит плавно, скромно, всем нам руки
жмет.
Они не хотели пастись на траве и все время
жались к дымокурам.
— Нет, не нужно, нельзя! Это было бы оскорблением ему. Дай руку.
Жму ее — видишь, как крепко! Но прости!
Слуга вошел и объявил, что лошади готовы. Сильвио крепко
сжал мне руку; мы поцеловались. Он сел в тележку, где лежали два чемодана, один с пистолетами, другой с его пожитками. Мы простились еще раз, и лошади поскакали.
Она осталась печальной и озабоченной до самого вечера. Что-то происходило в ней, чего я не понимал. Ее взор часто останавливался на мне; сердце мое тихо
сжималось под этим загадочным взором. Она казалась спокойною — а мне, глядя на нее, все хотелось сказать ей, чтобы она не волновалась. Я любовался ею, я находил трогательную прелесть в ее побледневших чертах, в ее нерешительных, замедленных движениях — а ей почему-то воображалось, что я не в духе.
Но отчего ж обидно мне, досада
Сжимает грудь, томительно-тоскливо
Глядеть на вас, глядеть на вашу радость,
Счастливые подружки пастуха?
Я застал там человек пять-шесть просителей; мрачно и озабоченно стояли они у стены, вздрагивали при каждом шуме,
жались еще больше и кланялись всем проходящим адъютантам.
Так что ежели, например, староста докладывал, что хорошо бы с понедельника рожь
жать начать, да день-то тяжелый, то матушка ему неизменно отвечала: «Начинай-ко, начинай! там что будет, а коли, чего доброго, с понедельника рожь сыпаться начнет, так кто нам за убытки заплатит?» Только черта боялись; об нем говорили: «Кто его знает, ни то он есть, ни то его нет — а ну, как есть?!» Да о домовом достоверно знали, что он живет на чердаке.
Это, однако ж, не все: на стене сбоку, как войдешь в церковь, намалевал Вакула черта в аду, такого гадкого, что все плевали, когда проходили мимо; а бабы, как только расплакивалось у них на руках дитя, подносили его к картине и говорили: «Он бачь, яка кака намалевана!» — и дитя, удерживая слезенки, косилось на картину и
жалось к груди своей матери.
Потом ко мне многие подходили,
жали руку и благодарили.
Переезжаем Садовую. У Земляного вала — вдруг суматоха. По всем улицам извозчики, кучера, ломовики нахлестывают лошадей и
жмутся к самым тротуарам. Мой возница остановился на углу Садовой.
— Ну и пусть, — ответил я упрямо, хотя сердце у меня
сжалось при воспоминании о матери. И все же я чувствовал, что если бы опять Дитяткевич схватил меня за борт, я бы ответил тем же.
Вся семья
жалась в нижнем, этаже, в маленьких, низких комнатах, а парадный верх служил только для приемов.
В зале и гостиной нет никого, кроме Любови Андреевны, которая сидит,
сжалась вся и горько плачет. Тихо играет музыка. Быстро входят Аня и Трофимов. Аня подходит к матери и становится перед ней на колени. Трофимов остается у входа в залу.
Они не всегда исполняли просьбу ее сразу, но бывало, что музыкант вдруг на секунду прижимал струны ладонью, а потом,
сжав кулак, с силою отбрасывал от себя на пол что-то невидимое, беззвучное и ухарски кричал...
— Теперь у нас в Тамбовской губернии, чай,
жнут, — сказала хозяйка, — а тут глаза бы мои не глядели.
Последнее происходит, по моему мнению, от того, что в траве виден только верх белеющей шерсти, которую заяц, обыкновенно
сжимаясь в комок на логове, всегда приподнимает: если целить именно в ту крайнюю черту белизны, которая граничит с воздухом, то заряд ляжет высоко, и случается иногда (случалось и со мною), что дробь выдерет белый пух и осыплет им полукруг около логова, а заяц Убежит.
На зеленой горе жнецы
жнут хлеб. А под горой, внизу, идет казачье войско.
В шестьдесят лет бела как снег и красна как маков цвет, губки всегда
сжимает кольцом; ренского выпьет перед обедом полчарочки при гостях да в чулане стаканчик водки.
Человек, потерпевший от собственного злостного банкротства, не находит в этом обстоятельстве другого нравственного урока, кроме сентенции, что «не нужно гнаться за большим, чтобы своего не потерять!» И через минуту к этой сентенции он прибавляет сожаление, что не умел ловко обделать дельце, приводит пословицу: «Сама себя раба бьет, коль не чисто
жнет».
На террасе уже было довольно темно, князь не разглядел бы в это мгновение ее лица совершенно ясно. Чрез минуту, когда уже они с генералом выходили с дачи, он вдруг ужасно покраснел и крепко
сжал свою правую руку.
После обеда Лемм достал из заднего кармана фрака, куда он то и дело запускал руку, небольшой сверток нотной бумаги и,
сжав губы, молча положил его на фортепьяно.
Зыков чувствовал, что недаром Кишкин распинается перед ним и про старину болтает «неподобное», а поэтому молчал, плотно
сжав губы. Крепкий старик не любил пустых разговоров.
Неточные совпадения
Вася прийти обещался — так вот я себе венок сперва совью; жать-то я еще успею.
Синонимы к слову «сжинать»
Предложения со словом «сжинать»
- Серпами сжинали сухостой, складывали срезанные стебли в кучу, чтобы потом собрать всё это в вязанки.
- – А где батя? – спросил он у соседки, которая сжинала рожь рядом с наделом его отца.
- Из последних тающих сил я покатился, сжиная тонкую гриву пшеницы.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «сжинать»
Дополнительно