Тишина как бы усиливала многократно каждый звук, и в то же время каждый звук, умолкнув, усиливал тишину.
Умолкнув, как загрустившие дети, птицы перестали петь, и только жалобы болотной курочки и резкий крик коростеля нарушают благоговейную тишину над пеленою вод, где умирающий день испускает последнее дыхание.
Умолкнув и откинув голову, он прислушивался к шелесту листвы вязов на ветру, над головой.