Он видел ее вскользь еще один раз, и после этого воевода
ковенский скоро уехал, и вместо прекрасной черноглазой полячки выглядывало из окон какое-то толстое лицо.
Вот, наконец, Невский, Большая Морская, а вот
Ковенский переулок, где он жил когда-то со студентами, вот милое серое небо, моросящий дождик, мокрые извозчики…
— Позвольте и мне с своей стороны иметь честь представиться:
ковенский помещик Бжестовский!.. — произнес новоприбывший, расшаркиваясь и протягивая Иосафу свою чрезвычайно красивую руку, на мизинце которой нельзя было не заметить маленького и, должно быть, женского сердоликового перстенька.