Если б Арина Петровна слышала этот диалог, наверно, она не воздержалась бы, чтоб не сказать: ну,
затарантила таранта! Но Степка-балбес именно тем и счастлив был, что слух его, так сказать, не задерживал посторонних речей. Иудушка мог говорить сколько угодно и быть вполне уверенным, что ни одно его слово не достигнет по назначению.