Он избегал торопливых речей, ненужных слов, путаных дел, тёмных историй; политика и особливо болтовня о ней отвращали его – видимо, своей полной антихудожественностью; он всесторонне обдумывал людей и никогда не доверялся случайным собеседникам; он брал на свои плечи всё, что взваливала жизнь, и никогда и ни от чего не отказался, не увильнул, не схитрил.
Та же риторика, та же мера антихудожественности…
Но этот уклон в реализм вовсе не есть признак антихудожественности.