Его страх возрос ещё более месяца через два, когда снова в городе явился Носков, а на фабрике —
Абрамов, гладко обритый, жёлтый и худой.
У Якова потемнело в глазах, и он уже не мог слушать, о чём говорит дядя с братом. Он думал: Носков арестован; ясно, что он тоже социалист, а не грабитель, и что это рабочие приказали ему убить или избить хозяина; рабочие, которых он, Яков, считал наиболее солидными, спокойными! Седов, всегда чисто одетый и уже немолодой; вежливый, весёлый слесарь Крикунов; приятный
Абрамов, певец и ловкий, на все руки, работник. Можно ли было думать, что эти люди тоже враги его?