Цитаты из русской классики со словом «Василь»
— Ну, кто тебя не знает, Василь Васильич, — ответил казак, выковыривая ножом куски арбуза и вкладывая их в свой волосатый рот.
— Никак, Василь Васильев, никак, почтенный! Христианского такого имени нет — Танька, а есть — Татиана!
— Так это вы серьезно, Василь Василич, миленький мой? — спросила она, заглядывая снизу вверх на него своими ласковыми темными глазами. — Вы не шутите надо мной?
— Василь! — сказал он отвратительным торжествующим голосом, — принеси розог.
— Это хорошо дуэль в гвардии — для разных там лоботрясов и фигель-миглей, — говорил грубо Арчаковский, — а у нас… Ну, хорошо, я холостой… положим, я с Василь Василичем Липским напился в собрании и в пьяном виде закатил ему в ухо. Что же нам делать? Если он со мной не захочет стреляться — вон из полка; спрашивается, что его дети будут жрать? А вышел он на поединок, я ему влеплю пулю в живот, и опять детям кусать нечего… Чепуха все…
«Ишь ведь, прости господи, идол навязался! Не важивали мы начальников, что ли? Вон Полежаев, исправник, или опять Талызин, Василь Семеныч, даром што генерал полный, а, бывало, подавай ему Силуяна, с другим, говорит, и не поеду…»
— Василь Петров, ты давеча за что Мишку порол?
Первый в игрецком мире носил кличку Василь Морозыч Темный, а второй — Николай Назарыч Расплюев, но не тот, с которого писал Сухово-Кобылин.
— Замочит! — уговаривал знакомец. — А то и громом зашибет, на большаке беда, намедни три ракиты выжгло. Оставались бы, Александр Иваныч, да и ты, матрос, пусть Василь один идет!
— Что ж я сказал, Василь Карпыч? Нешто не иду! Помирать, так помирать… все одно…
Перчихин. Василь Васильич! Его за что? Ах ты… с ума свихнулся, старик!
А я и думаю себе: «Нет, думаю, хоть вы и бароны и графы, но вы еще не знаете Василь Василича Бинкевича…» А зала, надо вам сказать, шагов пятьсот имела в длину.
— Выпей, Василь Семеныч, с нами за наше здоровье…
— Почта келле, Василь Спиридоныч…
Раздайтесь! Место! Место!
Боярин князь Василь Иваныч Шуйский!
Боярин князь Василь Иваныч Шуйский!
— Испугался — нет, — ответил Василь, тяжело переводя дыхание. — А рассердился крепко. Кубика грозился зарезать… И на меня рассердился… Я ему говорю: «Все равно, Бузыга, я не боюсь, возьмем всех коней и поедем»… Как он закричит и на меня! Я думал, прибьет… Побежал я от него…
— Василь Ваныч, — повторил почтительно стоявший у дверей фельдфебель.
Великую ты правду,
[Василь Андреич], говоришь. Я стар,
Заматерел в грехах; а Божье слово
В час утренней молитвы возвышает
Мне душу грешную, и рвутся цепи,
К земле гнетущие!
[Василь Андреич], говоришь. Я стар,
Заматерел в грехах; а Божье слово
В час утренней молитвы возвышает
Мне душу грешную, и рвутся цепи,
К земле гнетущие!
«Василь Львович, больше четверти часа думать не полагается. Захаживайте».
— Скажите пожалуйста! — возражает она с кокетливой насмешкой. — Адька, вот тебе деньги, сбегай к Василь Василичу за бутылкой пива. Только скажи, чтобы свежего. Живо!
— Чем же я, Василий Петрович, в эфтим случае… Мы все, то есть, родом экие!.. Ой, Василь Петрович, ты мало-мало полегче пихайся.
При звуках этой песни добродушная Виринея, забыв досаду на Василь Борисыча, выглянула из боковуши и, остановясь в дверях, пригорюнилась.
Никита Иваныч (сквозь слезы). Публика вас любит, Василь Васильич!
— Это дело ваше. А только я не старина, я — Василь Игнатыч и всякой пьяной свинье не товарищ.
— Саш-ша! Василь… — И пронзительно женским голосом взвизгнул...
— Вон как! — одобрительно сказал хромой. — Это — Панов, Василь Васильич, он и есть благодетель селу. Знаменито стекло льет, пивные бутылки на всю губерню.
— Неохота угодить тебе, Василь Васильич, — равнодушно ответил казак, швырнул опустошенную половину арбуза в море, сполз к воде, наклонился, зачерпнул горстями и вытер бородатое лицо свое водою, точно скатертью.
— Мне что же, я ничего, — еле слышно ответила Любка. — Я, как вам, Василь Василич, угодно. Только я бы не хотела домой.
— Миленький мой! Василь Василич! Васенька! Ей-богу! Вот, ей-богу, никогда ничего подобного! Я всегда была такая осторожная. Я ужасно этого боялась. Я вас так люблю! Я вам непременно бы сказала. — Она поймала его руки, прижала их к своему мокрому лицу и продолжала уверять его со смешной и трогательной искренностью несправедливо обвиняемого ребенка.
— Вы уж, ради бога, на меня не сердитесь… Ведь вас Василь Василич?.. Не сердитесь, миленький Василь Василич… Я, право же, скоро выучусь, я ловкая. И что же это вы мне всё — вы да вы? Кажется, не чужие теперь?
— Александр Иваныч, Василь Василич, да вы ли это? А мы уж думали…
— Ой нет: часа еще три ждать. Так я пойду… в случае, стукните в дверь, я спать не буду. Как Василь Василич?
— Александр Иваныч, Василь Василич, гляньте-ка, окошечко закраснелося, — повернул головой Петруша.
— У него, Василь Василич, жена с телегой приехала, — пояснил матрос, — она уж его бранила. Шел бы ты и вправду, Еремей, не гордился бы.
— Никак нет, Василь Василич, не знаю.
— Ах, ну и голосок же у вас, Василь Василич; смола горящая!
— Да то ли место, Василь Василич? Не прогадать бы.
— Да вы сядьте, Василь Василич… ну и чудак!
— Я ничего не приказываю, Андрей Иваныч… Голубчик мой, вспомните Василь Васильича… да я сам…
— Мы, говорят, что? Мы мужики, и задница у нас не купленная, а он генеральский сын — это действительно говорят, но без всякого умысла, Василь Василич, а от души. Помните арестанта зарезанного? Как вам сказать — и не знаю, а ведь они его для Александра Иваныча зарезали.
— Помолчать можно. А вы бы часы поглядели, Василь Василич.
— Ладно, Василь, брошу, — кротко успокоил Еремей и, улучив минуту, быстро сунул в карман штучку да еще сверху прижал ладонью; поправил бороду и насупился.
— Первый-то оно первый, — сказал Соловей и вдруг усмехнулся оскорбительно и дерзко, — все думали, что сами догадаетесь. А нынче, вижу, опять Василь Василич с матросом ушел деньги прятать, неприятно это, шайке обидно.
— Не мешай, Василь Василич! Жандарм, говоришь, здесь… — Он незаметно перешел на «ты».
— Глянь-кась, Василь, и что это за штучка?
— Александр Иваныч, Василь Василич! — пел Петруша, страдая. — Какая вещь драгоценная, да, ключ-то потерявши, и подступиться не дает.
— Фонарик потерял, должно, веткой с пояса сорвало. Такая темень! Попробую со спичкой… Василь Василич!
— Не хотится мне пить, Василь Василич, все будто душа не спокойна: не нагрянули бы!
— Скажите мне, Василь Василич, как это так происходит: в каком бы глухом месте, в лесу или в овраге, ни лежало мертвое тело, а уж непременно обнаружится, дотлеть не успеет. Если мне не верите, любого мужика спросите, то же вам скажет.
— Про девок вы напрасно, Василь Василич… — говорит Соловьев щеголевато и, не договорив, соколом вылетает в готовый круг, легко отбрасывает Ивана, старательно приминающего невысокую травку, и дает крутого плясу. Жуткая душа у Васьки Соловьева, а пляшет он легко и невинно, кружит, как птица, и, екнув, рассыпается в дробь, и снова плывет, не касаясь земли...
Неточные совпадения
В стары годы стояла она в Василь-городе, на Суре, на реке…
Изыде той муж в леса, ловитву зверям деюще, и божиим изволением открылась ему церковь василь-городская.
Предложения со словом «василь»
- – Эко зря серчал, Василь! Я думал, по тонкому насту тебе глухаря не скрасть – шумно больно, напрасно пули терять будешь.
- – Василь, иди ко мне. Дам я те землю. Дворянином будешь. Службу понесёшь. Платить буду хорошо. Что те по свету мотаться?
- – Вставай, вставай, Василь, – теребил он моё плечо, – война!
- (все предложения)
Отправить комментарий
Предложения со словом «василь»
– Эко зря серчал, Василь! Я думал, по тонкому насту тебе глухаря не скрасть – шумно больно, напрасно пули терять будешь.
– Василь, иди ко мне. Дам я те землю. Дворянином будешь. Службу понесёшь. Платить буду хорошо. Что те по свету мотаться?
– Вставай, вставай, Василь, – теребил он моё плечо, – война!
- (все предложения)