Неточные совпадения
Только утром он из сонной мглы на белый свет вынырнул, слышит, парадные двери хлоп-хлоп. Махальный, сквозь дверь видать, знак подал. Дежурный ординатор с главным врачом шашками сцепились, чуть с мясом не вырвали. Один рапортует, другой сладким сахаром подсыпает.
Ведут… А
в дальних
покоях по всем углам сестры сосновым духом прыскают, чтоб лазаретный настой перешибить.
Находившиеся в слабо-освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и каждый раз замолкали и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая
вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто-нибудь выходил из нее или входил в нее.
Неточные совпадения
Он выбежал проворно, с салфеткой
в руке, весь длинный и
в длинном демикотонном сюртуке со спинкою чуть не на самом затылке, встряхнул волосами и
повел проворно господина вверх по всей деревянной галдарее показывать ниспосланный ему Богом
покой.
— Кричать, разумеется, следует, — вяло и скучно сказал он. — Начали с ура, теперь вот караул приходится кричать. А покуда мы кричим, немцы схватят нас за шиворот и
поведут против союзников наших. Или союзники помирятся с немцами за наш счет, скажут: «Возьмите Польшу, Украину, и — ну вас к черту,
в болото! А нас оставьте
в покое».
Тарантьев делал много шума, выводил Обломова из неподвижности и скуки. Он кричал, спорил и составлял род какого-то спектакля, избавляя ленивого барина самого от необходимости говорить и делать.
В комнату, где царствовал сон и
покой, Тарантьев приносил жизнь, движение, а иногда и
вести извне. Обломов мог слушать, смотреть, не шевеля пальцем, на что-то бойкое, движущееся и говорящее перед ним. Кроме того, он еще имел простодушие верить, что Тарантьев
в самом деле способен посоветовать ему что-нибудь путное.
— Оставь меня
в покое! — сказал он важно. — Я
велел тебе будить меня, а теперь отменяю приказание, — слышишь ли? Я сам проснусь, когда мне вздумается.
И после всего этого великий иконоборец испугался освобожденной личности человека, потому что, освободив ее отвлеченно, он впал снова
в метафизику, придал ей небывалую волю, не сладил с нею и
повел на заклание богу бесчеловечному, холодному богу справедливости, богу равновесия, тишины,
покоя, богу браминов, ищущих потерять все личное и распуститься, опочить
в бесконечном мире ничтожества.