Стали они
с кочки на кочку перепархивать, крепость все явственней обозначается. Только к башне подтянулись, на твердую землю ступили, шасть — из ворот бабий взвод с ухватами наперевес налетел, локти незваным гостям прикрутил.
Между тем машинально я шел все дальше. Лес редел понемногу, почва опускалась и становилась кочковатой. След, оттиснутый на снегу моей ногой, быстро темнел и наливался водой. Несколько раз я уже проваливался по колена. Мне приходилось перепрыгивать
с кочки на кочку; в покрывавшем их густом буром мху ноги тонули, точно в мягком ковре.
Мне показалось, что она с легким усилием выдернула свою руку из-под руки Урманова и пошла со мной по тропинке, ловко перепрыгивая
с кочки на кочку. Подобрав юбки, она ловко и твердо прошла по дощечке, уселась на скамейку, размотала удочку и быстро закинула лесу.
А Костя шагает по тропе, тихо светит мне его белая голова. Вспоминаю житие отрока Варфоломея, Алексея божия человека и других. Не то… Думы мои, словно кулики по болоту,
с кочки на кочку прыгают.
Неточные совпадения
Вместо того чтоб постепенно усиливать обливательную тактику, он преспокойно уселся
на кочку и, покуривая из трубочки, завел
с землемерами пикантный разговор.
«Нет, надо опомниться!» сказал он себе. Он поднял ружье и шляпу, подозвал к ногам Ласку и вышел из болота. Выйдя
на сухое, он сел
на кочку, разулся, вылил воду из сапога, потом подошел к болоту, напился со ржавым вкусом воды, намочил разгоревшиеся стволы и обмыл себе лицо и руки. Освежившись, он двинулся опять к тому месту, куда пересел бекас,
с твердым намерением не горячиться.
Он слышал шаги Степана Аркадьича, принимая их за дальний топот лошадей, слышал хрупкий звук оторвавшегося
с кореньями угла
кочки,
на которую он наступил, принимая этот звук за полет дупеля.
По крайней мере со мной, а
с вами, конечно, и подавно, всегда так было: когда фальшивые и ненормальные явления и ощущения освобождали душу хоть
на время от своего ига, когда глаза, привыкшие к стройности улиц и зданий,
на минуту, случайно, падали
на первый болотный луг,
на крутой обрыв берега, всматривались в чащу соснового леса
с песчаной почвой, — как полюбишь каждую
кочку, песчаный косогор и поросшую мелким кустарником рытвину!
На песке у самого берега поставлена батарея, направо от нее верфь, еще младенец,
с остовом нового судна, дальше целый лагерь палаток, две-три юрты, и между ними
кочки болот.