Неточные совпадения
А свежих бородачей во дворе обламывают. Занятие идет, соломенное чучело колоть учат: штык по шейку всади, да назад одним духом с умом выверни. Ходит
ротный, присматривает, не очень и ему весело запасных вахлаков обтесывать. Зевнул в белую перчатку,
фельдфебеля спрашивает...
Часы заведи, а ходить сами будут. К закату из полкового штаба вестовой в барак вкатывается: экстренно, мол, Каблукову явиться, да чтоб с
ротной собачкой пожаловал.
Фельдфебель удивляется, землячки рты порасстегнули, однако Каблуков ни гугу. Ноги шагают, а рука в затылке скребет: беспокойства-то сколько от старушки этой помирающей произошло.
А
ротный так и кипит. Чичас через
фельдфебеля десять отчаянных самохрабрейших охотников вызвал. В баню их собрал, потому к бане рощица примыкала, — очень это по диспозиции способно было. Выстроились молодцы, один к одному — хочь в Семеновский полк в первую роту — и то не подгадят. Разведчики рьяные — блоха за немецкой пазухой повернется, и то уследят.
Неточные совпадения
Увечья от руки
фельдфебеля, увечья от любого из субалтерн-офицеров, увечья от
ротного командира.
Ротный сейчас на
фельдфебеля: «Ты что же, такой, разэтакий, подвел меня?» А
фельдфебель только лазами лупает: «Так что не могу знать, вашескородие, что с ним случилось.
Таким образом, офицерам даже некогда было серьезно относиться к своим обязанностям. Обыкновенно весь внутренний механизм роты приводил в движение и регулировал
фельдфебель; он же вел всю канцелярскую отчетность и держал
ротного командира незаметно, но крепко, в своих жилистых, многоопытных руках. На службу
ротные ходили с таким же отвращением, как и субалтерн-офицеры, и «подтягивали фендриков» только для соблюдения престижа, а еще реже из властолюбивого самодурства.
Ромашову вдруг вспомнился один ненастный вечер поздней осени. Несколько офицеров, и вместе с ними Ромашов, сидели в собрании и пили водку, когда вбежал
фельдфебель девятой роты Гуменюк и, запыхавшись, крикнул своему
ротному командиру:
Тем, что денщик побежал жаловаться
ротному командиру, а
ротный командир послал его с запиской к
фельдфебелю, а
фельдфебель еще полчаса бил его по синему, опухшему, кровавому лицу.