Он звал Таню, звал
большой сад с роскошными цветами, обрызганными росой, звал парк, сосны с мохнатыми корнями, ржаное поле, свою чудесную науку, свою молодость, смелость, радость, звал жизнь, которая была так прекрасна.
Неточные совпадения
Но что
больше всего веселило в
саду и придавало ему оживленный вид, так это постоянное движение.
Коврин приехал к Песоцким вечером, в десятом часу. Таню и ее отца, Егора Семеныча, он застал в
большой тревоге. Ясное, звездное небо и термометр пророчили мороз к утру, а между тем садовник Иван Карлыч уехал в город, и положиться было не на кого. За ужином говорили только об утреннике, и было решено, что Таня не ляжет спать и в первом часу пройдется по
саду и посмотрит, все ли в порядке, а Егор Семеныч встанет в три часа и даже раньше.
В
большом фруктовом
саду, который назывался коммерческим и приносил Егору Семенычу ежегодно несколько тысяч чистого дохода, стлался по земле черный, густой, едкий дым и, обволакивая деревья, спасал от мороза эти тысячи.
У нас только
сад,
сад,
сад и
больше ничего.
Когда пришли домой, Егор Семеныч уже встал. Коврину не хотелось спать, он разговорился со стариком и вернулся с ним в
сад. Егор Семеныч был высокого роста, широк в плечах, с
большим животом и страдал одышкой, но всегда ходил так быстро, что за ним трудно было поспеть. Вид он имел крайне озабоченный, все куда-то торопился и с таким выражением, как будто опоздай он хоть на одну минуту, то все погибло!
Весь секрет успеха не в том, что
сад велик и рабочих много, а в том, что я люблю дело — понимаешь? — люблю, быть может,
больше, чем самого себя.
И в самое горячее время, когда, казалось, ни у кого не было свободной минуты, наступили полевые работы, которые отняли у
сада больше половины рабочих...
Райский взял фуражку и собрался идти в сад. Марфенька вызвалась показать ему все хозяйство: и свой садик, и
большой сад, и огород, цветник, беседки.
Налево от дому, по холму, идет довольно
большой сад, сзади дома виноградники, и тоже сад, дальше дикие кусты.
За домом, знаете,
большой сад, мы туда, думаем, там останемся сохранны; сели, пригорюнившись, на скамеечках, вдруг откуда ни возьмись ватага солдат, препьяных, один бросился с Павла Ивановича дорожный тулупчик скидывать; старик не дает, солдат выхватил тесак да по лицу его и хвать, так у них до кончины шрам и остался; другие принялись за нас, один солдат вырвал вас у кормилицы, развернул пеленки, нет ли-де каких ассигнаций или брильянтов, видит, что ничего нет, так нарочно, озорник, изодрал пеленки, да и бросил.
Неточные совпадения
— А вот делаешь! Что прикажете? Привычка, и знаешь, что так надо.
Больше вам скажу, — облокачиваясь об окно и разговорившись, продолжал помещик, — сын не имеет никакой охоты к хозяйству. Очевидно, ученый будет. Так что некому будет продолжать. А всё делаешь. Вот нынче
сад насадил.
Обед кончился;
большие пошли в кабинет пить кофе, а мы побежали в
сад шаркать ногами по дорожкам, покрытым упадшими желтыми листьями, и разговаривать.
Тут заинтересовало его вдруг: почему именно во всех
больших городах человек не то что по одной необходимости, но как-то особенно наклонен жить и селиться именно в таких частях города, где нет ни
садов, ни фонтанов, где грязь и вонь и всякая гадость.
Он встречался с ней
большею частью по утрам рано, в
саду или на дворе; в комнату к ней он не захаживал, и она всего раз подошла к его двери, чтобы спросить его — купать ли ей Митю или нет?
Она втиснула его за железную решетку в
сад, там молча стояло человек десять мужчин и женщин, на каменных ступенях крыльца сидел полицейский; он встал, оказался очень
большим, широким; заткнув собою дверь в дом, он сказал что-то негромко и невнятно.