Неточные совпадения
Он вглядывался напряженно в потемки, и ему казалось, что сквозь тысячи верст этой тьмы он видит родину, видит родную губернию, свой уезд, Прогонную, видит темноту, дикость, бессердечие и тупое, суровое, скотское равнодушие людей, которых он там покинул; зрение его туманилось от
слез, но он всё смотрел вдаль, где еле-еле светились бледные огни парохода, и сердце щемило от тоски по родине, и хотелось жить, вернуться домой, рассказать там про свою новую веру и спасти от погибели хотя бы одного человека и прожить без
страданий хотя бы один день.
Я кручину мою многолетнюю // На родимую грудь изолью, // Я тебе мою песню последнюю, // Мою горькую песню спою. // О прости! то не песнь утешения, // Я заставлю страдать тебя вновь, // Но я гибну — и ради спасения // Я твою призываю любовь! // Я пою тебе песнь покаяния, // Чтобы кроткие очи твои // Смыли жаркой
слезою страдания // Все позорные пятна мои! // Чтоб ту силу свободную, гордую, // Что в мою заложила ты грудь, // Укрепила ты волею твердою // И на правый поставила путь…
Неточные совпадения
Слова жены, подтвердившие его худшие сомнения, произвели жестокую боль в сердце Алексея Александровича. Боль эта была усилена еще тем странным чувством физической жалости к ней, которую произвели на него ее
слезы. Но, оставшись один в карете, Алексей Александрович, к удивлению своему и радости, почувствовал совершенное освобождение и от этой жалости и от мучавших его в последнее время сомнений и
страданий ревности.
Алексей Александрович, увидав
слезы Вронского, почувствовал прилив того душевного расстройства, которое производил в нем вид
страданий других людей и, отворачивая лицо, он, не дослушав его слов, поспешно пошел к двери.
Марья Ивановна мучилась более всех. Будучи уверена, что я мог оправдаться, когда бы только захотел, она догадывалась об истине и почитала себя виновницею моего несчастия. Она скрывала от всех свои
слезы и
страдания и между тем непрестанно думала о средствах, как бы меня спасти.
Та неувядающая и негибнущая любовь лежала могуче, как сила жизни, на лицах их — в годину дружной скорби светилась в медленно и молча обмененном взгляде совокупного
страдания, слышалась в бесконечном взаимном терпении против жизненной пытки, в сдержанных
слезах и заглушенных рыданиях…
Вера, очнувшись на груди этой своей матери, в потоках
слез, без слов, в судорогах рыданий, изливала свою исповедь, раскаяние, горе, всю вдруг прорвавшуюся силу
страданий.