Кстати, вспоминаю я и про своего сына, варшавского офицера. Это умный, честный и трезвый человек. Но мне мало этого. Я думаю, если бы у меня был отец старик и если бы я знал, что у него бывают минуты, когда он стыдится своей бедности, то офицерское место я отдал бы
кому-нибудь другому, а сам нанялся бы в работники. Подобные мысли о детях отравляют меня. К чему они? Таить в себе злое чувство против обыкновенных людей за то, что они не герои, может только узкий или озлобленный человек. Но довольно об этом.
Но трудно человеку недовольному не упрекать
кого-нибудь другого, и того самого, кто ближе всего ему, в том, в чем он недоволен.
— Вот что, Клим: Алина не глупее меня. Я не играю никакой роли в ее романе. Лютова я люблю. Туробоев нравится мне. И, наконец, я не желаю, чтоб мое отношение к людям корректировалось тобою или
кем-нибудь другим.
Неточные совпадения
Поняли, что
кому-нибудь да надо верх взять, и послали сказать соседям: будем
друг с дружкой до тех пор головами тяпаться, пока кто кого перетяпает.
— Нисколько. У меня нет
другого выхода.
Кто-нибудь из нас двух глуп. Ну, а вы знаете, про себя нельзя этого никогда сказать.
«Какой же он неверующий? С его сердцем, с этим страхом огорчить
кого-нибудь, даже ребенка! Всё для
других, ничего для себя. Сергей Иванович так и думает, что это обязанность Кости — быть его приказчиком. Тоже и сестра. Теперь Долли с детьми на его опеке. Все эти мужики, которые каждый день приходят к нему, как будто он обязан им служить».
— Да, — сказал он, — нынче доктор был у меня и отнял час времени. Я чувствую, что
кто-нибудь из
друзей моих прислал его: так драгоценно мое здоровье…
Или
кто-нибудь из старых
друзей его вспоминал о нем и присылал ему деньги; или какая-нибудь проезжая незнакомка, нечаянно услышав о нем историю, с стремительным великодушьем женского сердца присылала ему богатую подачу; или выигрывалось где-нибудь в пользу его дело, о котором он никогда и не слышал.