Неточные совпадения
За столом
в кабинете, низко нагнувшись над книгой или
препаратом, сидит мой прозектор Петр Игнатьевич, трудолюбивый, скромный, но бесталанный человек, лет тридцати пяти, уже плешивый и с большим животом.
Он уверен
в самом себе,
в своих
препаратах, знает цель жизни и совершенно незнаком с сомнениями и разочарованиями, от которых седеют таланты.
Будущность его представляется мне ясно. За всю свою жизнь он приготовит несколько сотен
препаратов необыкновенной чистоты, напишет много сухих, очень приличных рефератов, сделает с десяток добросовестных переводов, но пороха не выдумает. Для пороха нужны фантазия, изобретательность, умение угадывать, а у Петра Игнатьевича нет ничего подобного. Короче говоря, это не хозяин
в науке, а работник.
И мы шествуем
в таком порядке: впереди идет Николай с
препаратами или с атласами, за ним я, а за мною, скромно поникнув головою, шагает ломовой конь; или же, если нужно, впереди на носилках несут труп, за трупом идет Николай и т. д. При моем появлении студенты встают, потом садятся, и шум моря внезапно стихает. Наступает штиль.
Неточные совпадения
— Нет! — говорил он на следующий день Аркадию, — уеду отсюда завтра. Скучно; работать хочется, а здесь нельзя. Отправлюсь опять к вам
в деревню; я же там все свои
препараты оставил. У вас, по крайней мере, запереться можно. А то здесь отец мне твердит: «Мой кабинет к твоим услугам — никто тебе мешать не будет»; а сам от меня ни на шаг. Да и совестно как-то от него запираться. Ну и мать тоже. Я слышу, как она вздыхает за стеной, а выйдешь к ней — и сказать ей нечего.
«Дана нервная дама», — говорит Сеченов
в одном этюде, — и рассматривает ее как простой
препарат…
Впрочем, раз он прорвался при Лобачевском и, помогая ему укладывать книги и
препараты, которые тот перевозил
в Петербург, где получил новое место, сказал:
— Это пустяки. Вы заходите к нам как-нибудь
в это время; у Коренева есть отличный
препарат; он вам расскажет все обстоятельно и объяснит, что нужно знать при опытах.
— Совсем не маринованную… Зачем вы врете, Сарматов? Гликерия Витальевна интересовалась тогда сравнительной анатомией — ну, я ей и преподнес великолепный экземпляр taenia solum. Анатомические
препараты никогда не сохраняются
в уксусе, а только
в спирте.