— Но он забыл, что Б так молода, что жизнь для нее еще игрушка, — продолжал он вдруг скоро и решительно и не глядя на меня, — и что ее легко полюбить иначе, и что ей это весело будет. И он ошибся и вдруг почувствовал, что другое чувство, тяжелое, как раскаянье, пробирается в его душу, и испугался. Испугался, что расстроятся их прежние дружеские отношения, и решился уехать прежде, чем расстроятся эти отношения. — Говоря это, он опять, как будто небрежно, стал
потирать глаза рукою и закрыл их.
Каждая старалась оправиться, а дремавшие на диванах и в креслах проснулись и,
потирая глаза, усиливались хоть на минуту оживить потухающий взор.
Неточные совпадения
«Никакой надобности, — подумала она, — приезжать человеку проститься с тою женщиной, которую он любит, для которой хотел погибнуть и погубить себя и которая не может жить без него. Нет никакой надобности!» Она сжала губы и опустила блестящие
глаза на его руки с напухшими жилами, которые медленно
потирали одна другую.
Клим видел, что Алина круто обернулась, шагнула к жениху, но подошла к Лидии и села рядом с ней, ощипываясь, точно курица пред дождем.
Потирая руки, кривя губы, Лютов стоял, осматривая всех возбужденно бегающими
глазами, и лицо у него как будто пьянело.
Всем существом своим он изображал радость, широко улыбался, показывая чиненные золотом зубы, быстро катал шарики
глаз своих по лицу и фигуре Самгина, сучил ногами, точно муха, и
потирал руки так крепко, что скрипела кожа. Стертое лицо его напоминало Климу людей сновидения, у которых вместо лица — ладони.
— Беспутнейший человек этот Пуаре, — продолжал Иноков,
потирая лоб,
глаза и говоря уже так тихо, что сквозь его слова было слышно ворчливые голоса на дворе. — Я даю ему уроки немецкого языка. Играем в шахматы. Он холостой и — распутник. В спальне у него — неугасимая лампада пред статуэткой богоматери, но на стенах развешаны в рамках голые женщины французской фабрикации. Как бескрылые ангелы. И — десятки парижских тетрадей «Ню». Циник, сластолюбец…
Не зная, что делать с собою, Клим иногда шел во флигель, к писателю. Там явились какие-то новые люди: носатая фельдшерица Изаксон; маленький старичок, с
глазами, спрятанными за темные очки, то и дело
потирал пухлые руки, восклицая: