Неточные совпадения
— Я не видела, не знаю, но
говорят, что вы, мужчины, еще
в детстве начинаете с горничными и потом уже по привычке не чувствуете никакого отвращения. Я не знаю, не знаю, но я даже читала… Жорж, ты, конечно, прав, — сказала она, подходя к Орлову и меняя свой тон на ласковый и умоляющий, —
в самом деле, я сегодня не
в духе. Но ты пойми, я не могу иначе. Она мне противна, и я боюсь ее. Мне тяжело ее видеть.
Теперь, когда я пишу эти строки, мою руку удерживает воспитанный во мне с
детства страх — показаться чувствительным и смешным; когда мне хочется ласкать и
говорить нежности, я не умею быть искренним. Вот именно от этого страха и с непривычки я никак не могу выразить с полной ясностью, что происходило тогда
в моей душе.
Неточные совпадения
Аммос Федорович. Нет, этого уже невозможно выгнать: он
говорит, что
в детстве мамка его ушибла, и с тех пор от него отдает немного водкою.
Своим пенатам возвращенный, // Владимир Ленский посетил // Соседа памятник смиренный, // И вздох он пеплу посвятил; // И долго сердцу грустно было. // «Poor Yorick! — молвил он уныло, — // Он на руках меня держал. // Как часто
в детстве я играл // Его Очаковской медалью! // Он Ольгу прочил за меня, // Он
говорил: дождусь ли дня?..» // И, полный искренней печалью, // Владимир тут же начертал // Ему надгробный мадригал.
Утешающим тоном старшей, очень ласково она стала
говорить вещи, с
детства знакомые и надоевшие Самгину. У нее были кое-какие свои наблюдения, анекдоты, но она
говорила не навязывая, не убеждая, а как бы разбираясь
в том, что знала. Слушать ее тихий, мягкий голос было приятно, желание высмеять ее — исчезло. И приятна была ее доверчивость. Когда она подняла руки, чтоб поправить платок на голове, Самгин поймал ее руку и поцеловал. Она не протестовала, продолжая:
Та грубоватость, которую Клим знал
в ней с
детства, теперь принимала формы, смущавшие его своей резкостью.
Говорить с Лидией было почти невозможно, она и ему ставила тот же вопрос:
— Друг мой, я готов за это тысячу раз просить у тебя прощения, ну и там за все, что ты на мне насчитываешь, за все эти годы твоего
детства и так далее, но, cher enfant, что же из этого выйдет? Ты так умен, что не захочешь сам очутиться
в таком глупом положении. Я уже и не
говорю о том, что даже до сей поры не совсем понимаю характер твоих упреков:
в самом деле,
в чем ты, собственно, меня обвиняешь?
В том, что родился не Версиловым? Или нет? Ба! ты смеешься презрительно и махаешь руками, стало быть, нет?