Неточные совпадения
Когда Васильеву приходилось по
костюму или по манерам узнавать на улице падшую
женщину или видеть ее изображение в юмористическом журнале, то всякий раз он вспоминал одну историю, где-то и когда-то им вычитанную: какой-то молодой человек, чистый и самоотверженный, полюбил падшую
женщину и предложил ей стать его женою, она же, считая себя недостойною такого счастия, отравилась.
После того, как он побывал в восьми домах, его уж не удивляли ни цвета платьев, ни длинные шлейфы, ни яркие банты, ни матросские
костюмы, ни густая фиолетовая окраска щек; он понимал, что всё это здесь так и нужно, что если бы хоть одна из
женщин оделась по-человечески или если бы на стене повесили порядочную гравюру, то от этого пострадал бы общий тон всего переулка.
Мужчины были одеты по-китайски. Они носили куртку, сшитую из синей дабы, и такие же штаны.
Костюм женщин более сохранил свой национальный характер. Одежда их пестрела вышивками по борту и по краям подола была обвешана побрякушками. Выбежавшие из фанз грязные ребятишки испуганно смотрели на нас. Трудно сказать, какого цвета была у них кожа: на ней были и загар, и грязь, и копоть. Гольды эти еще знали свой язык, но предпочитали объясняться по-китайски. Дети же ни 1 слова не понимали по-гольдски.
Неточные совпадения
Самгин шагнул еще, наступил на горящую свечу и увидал в зеркале рядом с белым стройным телом
женщины человека в сереньком
костюме, в очках, с острой бородкой, с выражением испуга на вытянутом, желтом лице — с открытым ртом.
Холеное, голое лицо это, покрытое туго натянутой, лоснящейся, лайковой кожей, голубоватой на месте бороды, наполненное розовой кровью, с маленьким пухлым ртом, с верхней губой, капризно вздернутой к маленькому, мягкому носу, ласковые, синеватые глазки и седые, курчавые волосы да и весь облик этого человека вызывал совершенно определенное впечатление — это старая
женщина в
костюме мужчины.
Зашли в ресторан, в круглый зал, освещенный ярко, но мягко, на маленькой эстраде играл струнный квартет, музыка очень хорошо вторила картавому говору, смеху
женщин, звону стекла, народа было очень много, и все как будто давно знакомы друг с другом; столики расставлены как будто так, чтоб удобно было любоваться
костюмами дам; в центре круга вальсировали высокий блондин во фраке и тоненькая дама в красном платье, на голове ее, точно хохол необыкновенной птицы, возвышался большой гребень, сверкая цветными камнями.
Она, как
женщина, не хотела быть смешною в своем платье и поняла, что каждая
женщина должна иметь свой
костюм, чего тысячи и сотни тысяч
женщин никогда не поймут — только бы одеться по моде.
–…Я не люблю
женщин за то, что они грубы, за то, что они неловки, за то, что они несамостоятельны, и за то, что носят неприличный
костюм! — бессвязно заключил я мою длинную тираду.