Принесли чай, сухари, варенья, масло, потом покормили малиной со сливками. В семь часов вечера
был ужин из шести блюд, и во время этого ужина я услышал громкий зевок; кто-то громко зевнул в соседней комнате. Я с удивлением поглядел на дверь: так зевать может только мужчина.
Что у него ни спрашивали или что ни приказывали ему, он прежде всего отвечал смехом и обнаруживал ряд чистейших зубов. Этот смех в привычке негров. «Что ж,
будем ужинать, что ли?» — заметил кто-то. «Да я уж заказал», — отвечал барон. «Уже? — заметил Вейрих. — Что ж вы заказали?» — «Так, немного, безделицу: баранины, ветчины, курицу, чай, масла, хлеб и сыр».
— Спроси, — сказал он вошедшему камердинеру, — что там
есть поужинать, да вели достать бутылку лафиту, за зеленой печатью.
— Правда. Молодчина, — соглашается Жданов. — И какой шикарный
был ужин, какая осетрина, какой ростбиф!
Неточные совпадения
Несмотря на нечистоту избы, загаженной сапогами охотников и грязными, облизывавшимися собаками, на болотный и пороховой запах, которым она наполнилась, и на отсутствие ножей и вилок, охотники напились чаю и
поужинали с таким вкусом, как
едят только на охоте. Умытые и чистые, они пошли в подметенный сенной сарай, где кучера приготовили господам постели.
— Ну что за охота спать! — сказал Степан Аркадьич, после выпитых за
ужином нескольких стаканов вина пришедший в свое самое милое и поэтическое настроение. — Смотри, Кити, — говорил он, указывая на поднимавшуюся из-за лип луну, — что за прелесть! Весловский, вот когда серенаду. Ты знаешь, у него славный голос, мы с ним спелись дорогой. Он привез с собою прекрасные романсы, новые два. С Варварой Андреевной бы
спеть.
Степан Аркадьич сел к столу и начал шутить с Агафьей Михайловной, уверяя ее, что такого обеда и
ужина он давно не
ел.
Степан Аркадьич с оттопыренным карманом серий, которые за три месяца вперед отдал ему купец, вошел наверх. Дело с лесом
было кончено, деньги в кармане, тяга
была прекрасная, и Степан Аркадьич находился в самом веселом расположении духа, а потому ему особенно хотелось рассеять дурное настроение, нашедшее на Левина. Ему хотелось окончить день зa
ужином так же приятно, как он
был начат.
Не говоря уже о том, чтоб
ужинать, устраиваться на ночлег, обдумывать, что они
будут делать, он даже и говорить с женою не мог: ему совестно
было.