— Теперь понимаю. В самом деле, живут вороны и галки и обходятся же без нас. Да… И куры, и гуси, и зайчики, и овечки, все будут жить на воле, радоваться, знаете ли, и бога прославлять, и не будут они нас бояться. Настанет мир и тишина. Только вот, знаете ли, одного не могу понять, — продолжал Жмухин, взглянув на ветчину. — Со свиньями
как быть? Куда их?
Неточные совпадения
— Куры и гуси
будут жить на воле,
как дикие.
— И они так же,
как все, то
есть и они на воле.
Жмухин через сени вышел на крыльцо, и потом слышно
было,
как он вздыхал и в раздумье говорил самому себе: «Да… так». Уже темнело, и на небе показывались там и сям звезды. В комнатах еще не зажигали огня. Кто-то бесшумно,
как тень, вошел в залу и остановился около двери. Это
была Любовь Осиповна, жена Жмухина.
И теперь он все думал, и ему хотелось остановиться на какой-нибудь одной мысли, непохожей на другие, значительной, которая
была бы руководством в жизни, и хотелось придумать для себя какие-нибудь правила, чтобы и жизнь свою сделать такою же серьезной и глубокой,
как он сам.
Помню, на Кавказе, когда мы целых четыре месяца стояли на одной речке без всякого дела, — я тогда еще урядником
был, — произошла история, вроде
как бы роман.
Как раз на берегу той речки, знаете ли, где стояла наша сотня,
был похоронен один князек, которого мы же убили незадолго.
— Как-то
была тут сибирская язва, знаете ли; скотина дохла, я вам скажу,
как мухи, и ветеринары тут ездили, и строго
было приказано, чтобы палый скот зарывать подальше, глубоко в землю, заливать известкой и прочее, знаете ли, на основании науки.
— У нас на Кавказе, знаете ли, один полковник тоже
был вегетарианцем. Не
ел мяса, никогда не охотился и не позволял своим людям рыбу ловить. Конечно, я понимаю. Всякое животное должно жить на свободе, пользоваться жизнью; только не понимаю,
как может свинья ходить, где ей угодно, без присмотра…
Частный поверенный проходил со своим портфелем через сени, чтобы сесть в тарантас, и в это время жена Жмухина, бледная и, казалось, бледнее, чем вчера, заплаканная, смотрела на него внимательно, не мигая, с наивным выражением,
как у девочки, и
было видно по ее скорбному лицу, что она завидует его свободе, — ах, с
каким бы наслаждением она сама уехала отсюда! — и что ей нужно сказать ему что-то, должно
быть, спросить совета насчет детей.
Гость сел в тарантас торопливо, видимо с большим удовольствием и точно боясь, что вот-вот его задержат. Тарантас по-вчерашнему запрыгал, завизжал, застучало неистово ведро, привязанное к задку. Частный поверенный оглянулся на Жмухина с каким-то особенным выражением;
было похоже, что ему,
как когда-то землемеру, захотелось обозвать его печенегом или как-нибудь иначе, но кротость пересилила, он удержался и ничего не сказал. Но в воротах вдруг не вытерпел, приподнялся и крикнул громко и сердито...
Около сарая стояли сыновья Жмухина: старший держал ружье, у младшего
был в руках серый петушок с ярким красивым гребнем. Младший изо всей силы подбросил петушка, тот взлетел выше дома и перевернулся в воздухе,
как голубь; старший выстрелил, и петушок упал,
как камень.
Старик, смущенный, не зная,
как и чем объяснить этот странный, неожиданный окрик гостя, не спеша пошел в дом. И, сидя тут за столом, он размышлял долго о теперешнем направлении умов, о всеобщей безнравственности, о телеграфе, о телефоне, о велосипедах, о том,
как все это не нужно, успокоился мало-помалу, потом закусил не спеша,
выпил пять стаканов чаю и лег спать.
Так что ежели, например, староста докладывал, что хорошо бы с понедельника рожь жать начать, да день-то тяжелый, то матушка ему неизменно отвечала: «Начинай-ко, начинай! там что будет, а коли, чего доброго, с понедельника рожь сыпаться начнет, так кто нам за убытки заплатит?» Только черта боялись; об нем говорили: «Кто его знает, ни то он есть, ни то его нет — а ну,
как есть?!» Да о домовом достоверно знали, что он живет на чердаке.
Неточные совпадения
Городничий. Также, если
будет ваше желание, оттуда в уездное училище, осмотреть порядок, в
каком преподаются у нас науки.
Хлестаков (придвигаясь).Да ведь это вам кажется только, что близко; а вы вообразите себе, что далеко.
Как бы я
был счастлив, сударыня, если б мог прижать вас в свои объятия.
Анна Андреевна. Ему всё бы только рыбки! Я не иначе хочу, чтоб наш дом
был первый в столице и чтоб у меня в комнате такое
было амбре, чтоб нельзя
было войти и нужно бы только этак зажмурить глаза. (Зажмуривает глаза и нюхает.)Ах,
как хорошо!
Городничий (дрожа).По неопытности, ей-богу по неопытности. Недостаточность состояния… Сами извольте посудить: казенного жалованья не хватает даже на чай и сахар. Если ж и
были какие взятки, то самая малость: к столу что-нибудь да на пару платья. Что же до унтер-офицерской вдовы, занимающейся купечеством, которую я будто бы высек, то это клевета, ей-богу клевета. Это выдумали злодеи мои; это такой народ, что на жизнь мою готовы покуситься.
Бобчинский. Сначала вы сказали, а потом и я сказал. «Э! — сказали мы с Петром Ивановичем. — А с
какой стати сидеть ему здесь, когда дорога ему лежит в Саратовскую губернию?» Да-с. А вот он-то и
есть этот чиновник.