Неточные совпадения
Возница привез меня в Александровскую слободку, предместье поста, к крестьянину из ссыльных П. Мне показали квартиру. Небольшой
дворик, мощенный по-сибирски бревнами, кругом навесы; в доме пять просторных, чистых комнат, кухня, но ни следа мебели. Хозяйка, молодая бабенка, принесла стол, потом минут через пять табурет.
Неточные совпадения
Подошедши к окну, он начал рассматривать бывшие перед ним виды: окно глядело едва ли не в курятник;
по крайней мере, находившийся перед ним узенький
дворик весь был наполнен птицами и всякой домашней тварью.
Идучи
по улице, я заметил издали, что один из наших спутников вошел в какой-то дом. Мы шли втроем. «Куда это он пошел? пойдемте и мы!» — предложил я. Мы пошли к дому и вошли на маленький
дворик, мощенный белыми каменными плитами. В углу, под навесом, привязан был осел, и тут же лежала свинья, но такая жирная, что не могла встать на ноги. Дальше бродили какие-то пестрые, красивые куры, еще прыгал маленький, с крупного воробья величиной, зеленый попугай, каких привозят иногда на петербургскую биржу.
— А можно к вам пройти в избу? — сказал Нехлюдов, подвигаясь вперед
по дворику и с очищенного места входя на нетронутые еще и развороченные вилами желто-шафранные сильно пахучие слои навоза.
Правда, иногда (особенно в дождливое время) не слишком весело скитаться
по проселочным дорогам, брать «целиком», останавливать всякого встречного мужика вопросом: «Эй, любезный! как бы нам проехать в Мордовку?», а в Мордовке выпытывать у тупоумной бабы (работники-то все в поле): далеко ли до постоялых
двориков на большой дороге, и как до них добраться, и, проехав верст десять, вместо постоялых
двориков, очутиться в помещичьем, сильно разоренном сельце Худобубнове, к крайнему изумлению целого стада свиней, погруженных
по уши в темно-бурую грязь на самой середине улицы и нисколько не ожидавших, что их обеспокоят.
Двумя грязными
двориками, имевшими вид какого-то дна не вовсе просохнувшего озера, надобно было дойти до маленькой двери, едва заметной в колоссальной стене; оттуда вела сырая, темная, каменная, с изломанными ступенями, бесконечная лестница, на которую отворялись, при каждой площадке, две-три двери; в самом верху, на финском небе, как выражаются петербургские остряки, нанимала комнатку немка-старуха; у нее паралич отнял обе ноги, и она полутрупом лежала четвертый год у печки, вязала чулки
по будням и читала Лютеров перевод Библии
по праздникам.