Неточные совпадения
Пока я плыл по Амуру, у меня было такое чувство, как будто я
не в России, а где-то в Патагонии или Техасе;
не говоря уже об оригинальной,
не русской природе, мне всё время
казалось, что склад нашей русской жизни совершенно чужд коренным амурцам, что Пушкин и Гоголь тут непонятны и потому
не нужны, наша история скучна и мы, приезжие из России,
кажемся иностранцами.
Остановившись на глубине двух сажен, он послал к северу для промера своего помощника; этот на пути своем встречал среди мелей глубины, но они постепенно уменьшались и приводили его то к сахалинскому берегу, то к низменным песчаным берегам другой стороны, и при этом получалась такая картина, как будто оба берега сливались;
казалось, залив оканчивался здесь и никакого прохода
не было.
Он прошел вдоль восточного берега и, обогнув северные мысы Сахалина, вступил в самый пролив, держась направления с севера на юг, и,
казалось, был уже совсем близок к разрешению загадки, но постепенное уменьшение глубины до 3 1/2 сажен, удельный вес воды, а главное, предвзятая мысль заставили и его признать существование перешейка, которого он
не видел.
Казалось, будто возраста от 13 до 20 лет на Сахалине вовсе
не существует.
Четвертая строка: имя, отчество и фамилия. Насчет имен могу только вспомнить, что я,
кажется,
не записал правильно ни одного женского татарского имени. В татарской семье, где много девочек, а отец и мать едва понимают по-русски, трудно добиться толку и приходится записывать наугад. И в казенных бумагах татарские имена пишутся тоже неправильно.
Вся его каторга заключается в том, что в тюрьме ему поручено делать колышки для прикрепления привесков к хлебным порциям — работа,
кажется,
не трудная, но он нанимает вместо себя другого, а сам «дает уроки», то есть ничего
не делает.
В этом отношении декорацию пополняет еще одно великолепное растение из семейства зонтичных, которое,
кажется,
не имеет на русском языке названия: прямой ствол вышиною до десяти футов и толщиною в основании три дюйма, пурпурово-красный в верхней части, держит на себе зонтик до одного фута в поперечнике; около этого главного зонта группируются 4–6 зонтов меньшего размера, придающие растению вид канделябра.
По штату, впрочем, на Сахалине полагается архитектор, но при мне его
не было, да и заведует он,
кажется, одними только казенными постройками.
Около тюрьмы ходят часовые; кроме них, кругом
не видно ни одного живого существа, и
кажется, что они стерегут в пустыне какое-то необыкновенное сокровище.
Хозяев и домочадцев я заставал дома; все ничего
не делали, хотя никакого праздника
не было, и,
казалось бы, в горячую августовскую пору все, от мала до велика, могли бы найти себе работу в поле или на Тыми, где уже шла периодическая рыба.
Когда Микрюков отправился в свою половину, где спали его жена и дети, я вышел на улицу. Была очень тихая, звездная ночь. Стучал сторож, где-то вблизи журчал ручей. Я долго стоял и смотрел то на небо, то на избы, и мне
казалось каким-то чудом, что я нахожусь за десять тысяч верст от дому, где-то в Палеве, в этом конце света, где
не помнят дней недели, да и едва ли нужно помнить, так как здесь решительно всё равно — среда сегодня или четверг…
Как административная единица округ соответствует уезду; по сибирским понятиям, так может называться только почтенная дистанция, которую в целый месяц
не объедешь, например Анадырский округ, и чиновнику-сибиряку, работающему в одиночку на пространстве двух-трех сот верст, дробление Сахалина на мелкие округа может
показаться роскошью.
Ввиду этого, мне
кажется, было бы
не очень трудно сосчитать гиляков-сахалинцев и
не смешать их с теми, которые приезжают сюда для промысла с Татарского берега.
Ничьей власти над собой
не признают, и
кажется, у них нет даже понятий «старший» и «младший».
Лежит он в пади, которая и теперь носит японское название Хахка-Томари, и с моря видна только одна его главная улица, и
кажется издали, что мостовая и два ряда домов круто спускаются вниз по берегу; но это только в перспективе, на самом же деле подъем
не так крут.
Поселился он на Сахалине еще в доисторические времена, когда
не начиналась каторга, и это
казалось до такой степени давно, что даже сочинили легенду о «происхождении Сахалина», в которой имя этого офицера тесно связано с геологическими переворотами: когда-то, в отдаленные времена, Сахалина
не было вовсе, но вдруг, вследствие вулканических причин, поднялась подводная скала выше уровня моря, и на ней сидели два существа — сивуч и штабс-капитан Шишмарев.
Здесь меньше голода и холода, чем на севере; каторжные, жены которых торгуют собой, курят турецкий табак по 50 к. за четвертку, и потому здешняя проституция
кажется более злокачественной, чем на севере, хотя —
не всё ли равно?
Но мне
кажется, что станцию следует устроить
не в Корсаковском посту, открытом для восточных ветров, а в каком-нибудь более центральном пункте округа, наприм<ер>, в селении Владимировке.
Они еще в разряде испытуемых и поэтому
не имеют права иметь при себе деньги, и один из них жаловался, что ему
не на что купить табаку, а от курения, ему
кажется, кашель у него становится легче.
Мне
кажется, вернее будет предположить, что это быстрое исчезание, похожее на таяние, происходит
не от одного вымирания, но также и от переселения айно на соседние острова.
Аинка, довольно красивая собою,
казалось, готова была помочь своему мужу, но я подавал вид, что
не понимаю их объяснений…
Крузенштерн был в Аниве в апреле, когда шла сельдь, и от необычайного множества рыбы, китов и тюленей вода,
казалось, кипела, между тем сетей и неводов у японцев
не было, в они черпали рыбу ведрами, и, значит, о богатых рыбных ловлях, которые были поставлены на такую широкую ногу впоследствии, тогда и помину
не было.
Почти половина хозяев на Сахалине
не имеет домов, и это следует объяснить, как мне
кажется, прежде всего трудностями, с которыми поселенец встречается при первоначальном обзаведении.
После тюрем, арестантского вагона и пароходного трюма в первое время чистые и светлые чиновницкие комнаты
кажутся женщине волшебным замком, а сам барин — добрым или злым гением, имеющим над нею неограниченную власть; скоро, впрочем, она свыкается со своим новым положением, но долго еще потом слышатся в ее речи тюрьма и пароходный трюм: «
не могу знать», «кушайте, ваше высокоблагородие», «точно так».
Хотя до окончания срока осталось еще более 10–15 лет, но она уже бредит о материке и слышать
не хочет про здешнее хозяйство, которое
кажется ей ничтожным,
не стоящим внимания.
Муж тоже очерствел, ему
не до чистоты, и всё это
кажется неважным.
Обходя избы в Верхнем Армудане, я в одной
не застал старших; дома был только мальчик лет 10, беловолосый, сутулый, босой; бледное лицо покрыто крупными веснушками и
кажется мраморным.
Прежде всего, мне
кажется, право на помощь
не следует обставлять требованиями такого ценза, как «беднейший», «калека» и т. п.
Во избежание подобного рода противоречий,
казалось бы, проще всего пригласить настоящих учителей из России или Сибири и назначить им такое жалованье, какое получают надзиратели, но для этого понадобилось бы коренным образом изменить свой взгляд на преподавательское дело и
не считать его менее важным, чем дело надзирателя.]
Да и эти 9 % относятся исключительно к школьному возрасту, так что о взрослой сахалинской женщине можно сказать, что она грамоте
не знает; просвещение
не коснулось ее, она поражает своим грубым невежеством, и, мне
кажется, нигде в другом месте я
не видел таких бестолковых и мало понятливых женщин, как именно здесь, среди преступного и порабощенного населения.
Прохоров
не произносит ни одного слова, а только мычит и хрипит;
кажется, что с начала наказания прошла целая вечность, но надзиратель кричит только: «Сорок два!
На острове, отделяемом от материка бурным морем,
казалось,
не трудно было создать большую морскую тюрьму по плану: «кругом вода, а в середке беда», и осуществить римскую ссылку на остров, где о побеге можно было бы только мечтать.
Один только каторжный Созин, бывший на воле фельдшером, видимо, знаком с русскими порядками, и,
кажется, во всей этой больничной толпе это единственный человек, который своим отношением к делу
не позорит бога Эскулапа.