Неточные совпадения
5 июля 1890 г. я прибыл
на пароходе в г. Николаевск, один из самых восточных пунктов нашего отечества. Амур здесь очень широк, до моря осталось только 27 верст;
место величественное и красивое, но воспоминания о прошлом этого края, рассказы спутников о лютой зиме и о не менее лютых местных нравах, близость каторги и самый вид заброшенного, вымирающего города совершенно отнимают охоту любоваться пейзажем.
В шесть часов были в самом узком
месте пролива, между мысами Погоби и Лазарева, и очень близко видели оба берега, в восемь проходили мимо Шапки Невельского — так называется гора с бугром
на вершине, похожим
на шапку.
Когда в девятом часу бросали якорь,
на берегу в пяти
местах большими кострами горела сахалинская тайга.
Доктор пригласил меня переехать к нему, и в тот же день вечером я поселился
на главной улице поста, в одном из домов, ближайших к присутственным
местам.
Бывает и так, что отбывший каторгу просит, чтобы ему позволили поселиться в таком посту или селении, где усадебных
мест уже нет, и его поневоле приходится сажать уже
на готовое хозяйство.
Нигде в другом
месте России незаконный брак не имеет такого широкого и гласного распространения и нигде он не облечен в такую оригинальную форму, как
на Сахалине.
Каждую женскую карточку я перечеркивал вдоль красным карандашом и нахожу, что это удобнее, чем иметь особую рубрику для отметки пола. Я записывал только наличных членов семьи; если мне говорили, что старший сын уехал во Владивосток
на заработки, а второй служит в селении Рыковском в работниках, то я первого не записывал вовсе, а второго заносил
на карточку в
месте его жительства.
На Сахалине каторжные работы разнообразны в высшей степени; они не специализировались
на золоте или угле, а обнимают весь обиход сахалинской жизни и разбросаны по всем населенным
местам острова.
Река Дуйка, или, как ее иначе называют, Александровка, в 1881 г., когда ее исследовал зоолог Поляков, в своем нижнем течении имела до десяти саженей в ширину,
на берега ее были намыты громадные кучи деревьев, обрушившихся в воду, низина во многих
местах была покрыта старым лесом из пихты, лиственницы, ольхи и лесной ивы, и кругом стояло непроходимое топкое болото.
Надо прочесть у Полякова описание Александровской долины и взглянуть
на нее теперь, хотя мельком, чтобы понять, какая масса тяжкого, воистину каторжного труда уже потрачена
на культуру этого
места.
Выбрать именно это
место, а не какое-нибудь другое, побудили, как пишет Мицуль, роскошные луга, хороший строевой лес, судоходная река, плодородная земля… «По-видимому, — пишет этот фанатик, видевший в Сахалине обетованную землю, — нельзя было и сомневаться в успешном исходе колонизации, но из 8 человек, высланных с этою целью
на Сахалин в 1862 г., только 4 поселились около реки Дуйки».
В шести верстах от Дуэ
на открытом
месте уже стояла Слободка, была уже
на Дуйке тюрьма, и вот по соседству мало-помалу стала вырастать резиденция: помещения для чиновников и канцелярий, церковь, склады, лавки и проч.
Сравнительно большое количество семейных объясняется не какими-либо особенностями хозяйств, располагающими к семейной, домовитой жизни, а случайностями: легкомыслием местной администрации, сажающей семейных
на участки в Александровске, а не в более подходящем для этого
месте, и тою сравнительною легкостью, с какою здешний поселенец, благодаря своей близости к начальству и тюрьме, получает женщину.
Места для каторжных не нумерованы, ничем не отделены одно от другого, и потому
на нарах можно поместить 70 человек и 170.
В 1872 г.
на Каре, как писал г. Власов в своем отчете, при одной из казарм совсем не было отхожего
места, и преступники выводились для естественной надобности
на площадь, и это делалось не по желанию каждого из них, а в то время, когда собиралось несколько человек.
Стойчаки устроены вдоль стен;
на них нельзя стоять, а можно только сидеть, и это главным образом спасает здесь отхожее
место от грязи и сырости.
Люди, живущие в тюремной общей камере, — это не община, не артель, налагающая
на своих членов обязанности, а шайка, освобождающая их от всяких обязанностей по отношению к
месту, соседу и предмету.
Арестант, имеющий и любящий деньги и пришедший из-за них
на каторгу, кулак, скопидом и мошенник, берет
на откуп у товарищей-каторжных право монопольной торговли в казарме, и если
место бойкое и многолюдное, то арендная плата, поступающая в пользу арестантов, может простираться даже до нескольких сотен рублей в год.
Чтобы судить о степени напряженности труда, об его тяжести, нужно брать во внимание не одну только затрачиваемую
на него мышечную силу, но также условия
места и особенности труда, зависящие от этих условий.
Если же он грамотен, то в уединенном
месте ему бывает трудно подавить в себе задор и удержаться от искушения нацарапать
на стене хотя бы ногтем какое-нибудь запретное слово.
По количеству старожилов Корсаковка занимает
на Северном Сахалине едва ли не первое
место — 43 хозяина сидят
на своих участках с самого основания селения.
Местами течет она по задворкам, мимо огородов; тут берега у нее зеленые, поросшие тальником и осокой; когда я видел ее,
на ее совершенно гладкую поверхность ложились вечерние тени; она была тиха и, казалось, дремала.
Я не знаю, кто выбирал
место для Красного Яра, но по всему видно, что это возложено было
на людей некомпетентных, никогда не бывавших в деревне, а главное, меньше всего думавших о сельскохозяйственной колонии.
С высокого берега смотрели вниз чахлые, больные деревья; здесь
на открытом
месте каждое из них в одиночку ведет жестокую борьбу с морозами и холодными ветрами, и каждому приходится осенью и зимой, в длинные страшные ночи, качаться неугомонно из стороны в сторону, гнуться до земли, жалобно скрипеть, — и никто не слышит этих жалоб.
Должно быть, это своеобразно красиво, но предубеждение против
места засело так глубоко, что не только
на людей, но даже
на растения смотришь с сожалением, что они растут именно здесь, а не в другом
месте.
Что побуждает администрацию сажать
на участки их и их семьи именно здесь, в расщелине, а не в другом
месте, понять невозможно.
За недостатком
места в избах, 27 семейств живут в старых, давно уже обреченных
на снос постройках, в высшей степени грязных и безобразных, которые называются «казармами для семейных».
В одной камере с выбитыми стеклами в окнах и с удушливым запахом отхожего
места живут: каторжный и его жена свободного состояния; каторжный, жена свободного состояния и дочь; каторжный, жена-поселка и дочь; каторжный и его жена свободного состояния; поселенец-поляк и его сожительница-каторжная; все они со своим имуществом помещаются водной камере и спят рядом
на одной сплошной наре.
Существует мнение, что мысль избрать это
место для ссыльной колонии пришла впервые самим каторжным: будто бы некий Иван Лапшин, осужденный за отцеубийство и отбывавший каторгу в г. Николаевске, попросил у местных властей позволения переселиться
на Сахалин и в сентябре 1858 г. был доставлен сюда.
На практике бессрочный, приговоренный к работам в рудниках, сидел без дела в тюрьме, приговоренный к четырехлетней каторге
на заводах работал в руднике, а в тобольской каторжной тюрьме арестанты занимались переноскою с одного
места на другое ядер, пересыпкой песка и т. п.
По контракту, заключенному в 1875 г.
на 24 года, общество пользуется участком
на западном берегу Сахалина
на две версты вдоль берега и
на одну версту в глубь острова; ему предоставляются бесплатно свободные удобные
места для склада угля в Приморской области я прилегающих к ней островах; нужный для построек и работ строительный материал общество получает также бесплатно; ввоз всех предметов, необходимых для технических и хозяйственных работ и устройства рудников, предоставляется беспошлинно; за каждый пуд угля, покупаемый морским ведомством, общество получает от 15 до 30 коп.; ежедневно в распоряжение общества командируется для работ не менее 400 каторжных; если же
на работы будет выслано меньше этого числа, то за каждого недостающего рабочего казна платит обществу штрафу один рубль в день; нужное обществу число людей может быть отпускаемо и
на ночь.
В старом руднике, где они работают, пласт не выше аршина,
место разработки находится в 230 саж. от выхода, верхний слой пласта дает сильную течь, отчего работать приходится в постоянной сырости; живут они
на собственном продовольствии, в помещении, которое во много раз хуже тюрьмы.
В помещениях, где живут надзиратели, тоже тяжкий запах отхожего
места и кислоты, тоже жалобы
на клопов.
На протяжении 272 верст от Дербинского он должен был побороть 110 препятствий: 11 порогов, 89 перекатов и 10 таких
мест, где фарватер был запружен наносными деревьями и карчами.
Те дербинцы, которые, отбыв каторгу до 1880 г., селились тут первые, вынесли
на своих плечах тяжелое прошлое селения, обтерпелись и мало-помалу захватили лучшие
места и куски, и те, которые прибыли из России с деньгами и семьями, такие живут не бедно; 220 десятин земли и ежегодный улов рыбы в три тысячи пудов, показываемые в отчетах, очевидно, определяют экономическое положение только этих хозяев; остальные же жители, то есть больше половины Дербинского, голодны, оборваны и производят впечатление ненужных, лишних, не живущих и мешающих другим жить.
Ловли я опишу в своем
месте; мельницу мы единогласно признали превосходной, а пашни не представляют из себя ничего особенного и обращают
на себя внимание разве только своими скромными размерами: серьезный хозяин назвал бы их баловством.
Среди селения большая площадь,
на ней деревянная церковь и кругом по краю не лавки, как у нас в деревнях, а тюремные постройки, присутственные
места и квартиры чиновников.
На Сахалине я застал разговор о новом проектированном округе; говорили о нем, как о земле Ханаанской, потому что
на плане через весь этот округ вдоль реки Пороная лежала дорога
на юг; и предполагалось, что в новый округ будут переведены каторжники, живущие теперь в Дуэ и в Воеводской тюрьме, что после переселения останется одно только воспоминание об этих ужасных
местах, что угольные копи отойдут от общества «Сахалин», которое давно уже нарушило контракт, и добыча угля будет производиться уже не каторжными, а поселенцами
на артельных началах.
Предполагают, что когда-то родиной гиляков был один только Сахалин и что только впоследствии они перешли оттуда
на близлежащую часть материка, теснимые с юга айнами, которые двигались из Японии, в свою очередь теснимые японцами.] селения старые, и те их названия, какие упоминаются у старых авторов, сохранились и по сие время, но жизнь все-таки нельзя назвать вполне оседлой, так как гиляки не чувствуют привязанности к
месту своего рождения и вообще к определенному
месту, часто оставляют свои юрты и уходят
на промыслы, кочуя вместе с семьями и собаками по Северному Сахалину.
Я стал объяснять им, что окружной начальник хотя и большой человек, но сидит
на одном
месте и потому получает только двести, а я хотя только пиши-пиши, но зато приехал издалека, сделал больше десяти тысяч верст, расходов у меня больше, чем у Бутакова, потому и денег мне нужно больше. Это успокоило гиляков. Они переглянулись, поговорили между собой по-гиляцки и перестали мучиться. По их лицам видно было, что они уже верили мне.
[Кто-то предлагал проект — в самом узком
месте пролива устроить плотину, которая задерживала бы
на пути холодное течение.
Интересно, что в то время, как сахалинские колонизаторы вот уже 35 лет сеют пшеницу
на тундре и проводят хорошие дороги к таким
местам, где могут прозябать одни только низшие моллюски, самая теплая часть острова, а именно южная часть западного побережья, остается в совершенном пренебрежении.
Тут, в Мауке, издавна производится добыча морской капусты, которую очень охотно покупают китайцы, и так как дело поставлено серьезно и уже дало хороший заработок многим русским и иностранцам, то это
место очень популярно
на Сахалине.
Времена изменились; теперь для русской каторги молодой чиновник более типичен, чем старый, и если бы, положим, художник изобразил, как наказывают плетьми бродягу, то
на его картине
место прежнего капитана-пропойцы, старика с сине-багровым носом, занимал бы интеллигентный молодой человек в новеньком вицмундире.
Надо видеть, как тесно жмутся усадьбы одна к другой и как живописно лепятся они по склонам и
на дне оврага, образующего падь, чтобы понять, что тот, кто выбирал
место для поста, вовсе не имел в виду, что тут, кроме солдат, будут еще жить сельские хозяева.
Впрочем,
на Южном Сахалине что ни
место, то свой климат, и правильнее всего было бы учредить метеорологические наблюдательные пункты одновременно в нескольких
местах: у залива Буссе, в Корсаковске, Крильоне, Мауке, Владимировке, Найбучи и Тарайке.
Но
место, где они поселились, было признано неудобным, и в 1886 г. их четыре избы были перенесены
на другое
место, к северу от Лиственничного версты
на четыре, что и послужило основанием для селения Хомутовки.
Дело в том, что посажено было здесь
на участки сразу 30 человек; это было как раз то время, когда из Александровска долго не присылали инструментов, и поселенцы отправились к
месту буквально с голыми руками.
Обещали разных хозяйственных предметов
на 1000 рублей и по 4 головы разного скота
на каждую семью, но когда отправляли переселенцев
на «Манджуре» из Николаевска, то не было ни жерновов, ни рабочих волов, лошадям не нашлось
места на судне, и сохи оказались без сошников.