Неточные совпадения
Командир не сходит
с мостика, и механик не выходит из машины; «Байкал»
начинает идти всё тише и тише и идет точно ощупью.
Он кроток и добродушно рассудителен, но когда говорят о политике, то выходит из себя и
с неподдельным пафосом
начинает говорить о могуществе России и
с презрением о немцах и англичанах, которых отродясь не видел.
Его похвальное слово не мирилось в сознании
с такими явлениями, как голод, повальная проституция ссыльных женщин, жестокие телесные наказания, но слушатели должны были верить ему: настоящее в сравнении
с тем, что происходило пять лет назад, представлялось чуть ли не
началом золотого века.
— Ты расскажи мне
с самого
начала, как было дело.
Там, где расположилась Корсаковка, долина реки Дуйки наиболее широка, и корсаковцы уже
с самого
начала, когда садились на участки, имели в своем распоряжении громадную площадь земли.
Вечером
с работ возвращается муж-каторжный; он хочет есть и спать, а жена
начинает плакать и причитывать: «Погубил ты нас, проклятый!
A priori он признал за Сахалином следующие достоинства: 1) географическое положение, обеспечивающее материк от побегов; 2) наказание получает надлежащую репрессивную силу, так как ссылка на Сахалин может быть признана безвозвратною; 3) простор для деятельности преступника, решившего
начать новую, трудовую жизнь; 4)
с точки зрения государственной пользы, сосредоточение ссыльных на Сахалине представляется залогом для упрочения обладания нашего островом; 5) угольные залежи могут быть
с выгодою эксплуатируемы ввиду громадной потребности в угле.
Живут они в Северном Сахалине, по западному и восточному побережью и по рекам, главным образом по Тыми; [Гиляки в виде немногочисленного племени живут по обоим берегам Амура, в нижнем его течении,
начиная, примерно,
с Софийска, затем по Лиману, по смежному
с ним побережью Охотского моря и в северной части Сахалина; в продолжение всего того времени, за которое имеются исторические сведения об этом народе, то есть за 200 лет, никаких сколько-нибудь значительных изменений в положении их границ не произошло.
Этот ряд селений составляет главную суть южного округа, его физиономию, а дорога служит
началом того самого магистрального почтового тракта, которым хотят соединить Сев<ерный> Сахалин
с Южным.
Пока несомненно одно, что колония была бы в выигрыше, если бы каждый каторжный, без различия сроков, по прибытии на Сахалин тотчас же приступал бы к постройке избы для себя и для своей семьи и
начинал бы свою колонизаторскую деятельность возможно раньше, пока он еще относительно молод и здоров; да и справедливость ничего бы не проиграла от этого, так как, поступая
с первого же дня в колонию, преступник самое тяжелое переживал бы до перехода в поселенческое состояние, а не после.
Такое неравномерное распределение полов неизбежно в ссыльной колонии и уравновешение может произойти только
с прекращением ссылки или когда на остров
начнет приливать иммиграционный элемент, который сольется со ссыльным, или появится у нас своя мистрис Фрей, которая будет энергически пропагандировать мысль об отправлении на Сахалин для развития семейственности транспорта честных девушек из бедных семейств.
Любовный элемент играет в их печальном существовании роковую роль и до суда, и после суда. Когда их везут на пароходе в ссылку, то между ними
начинает бродить слух, что на Сахалине их против воли выдадут замуж. И это волнует их. Был случай, когда они обратились к судовому начальству
с просьбой походатайствовать, чтобы их не выдавали насильно.
[В первые десять лет
с начала морской перевозки,
с 1879 по 1889 г., на пароходах Добровольного флота было перевезено каторжных мужчин и женщин 8430 и добровольно следовавших за ними членов их семейств 1146.]
Она плачет день и ночь
с причитываниями, поминая своих покинутых родных, как усопших, а муж, сознавая свою великую вину перед ней, молчит угрюмо, но, наконец, выйдя из себя,
начинает бить ее и бранить за то, что она приехала сюда.
Третьи отказывают потому, что боятся
начинать такое в высшей степени сложное, хлопотливое и не дешевое дело, как развод, или просто потому, что не знают, куда обратиться
с прошением и
с чего
начать.
Но было ли оно производительно, удовлетворяло ли также колонизационным целям, об этом
с самого
начала сахалинской ссылки до последнего времени были выражаемы самые разнообразные и чаще всего крайние мнения.
Весна и
начало лета бывают почти всегда холодные; в 1889 г. морозы были в июле и августе, и дурная осенняя погода началась
с 24 июля и продолжалась до конца октября.
Девки в лес, я за ними», — веселая песня, которую, однако, он поет
с такою скукой, что под звуки его голоса
начинаешь тосковать по родине и чувствовать всю неприглядность сахалинской природы.
В прежнее время на каторге служили по преимуществу люди нечистоплотные, небрезгливые, тяжелые, которым было всё равно, где ни служить, лишь бы есть, пить, спать да играть в карты; порядочные же люди шли сюда по нужде и потом бросали службу при первой возможности, или спивались, сходили
с ума, убивали себя, или же мало-помалу обстановка затягивала их в свою грязь, подобно спруту-осьминогу, и они тоже
начинали красть, жестоко сечь…
Арестантам и при нем жилось так же дурно, как и до него, но, несомненно, его наблюдения, которыми он делился
с начальством и со своими подчиненными, и его «Дело», независимое и откровенное, быть может, послужили
началом для новых, хороших веяний.
Какие молодцы попадали сюда на службу уже после реформы 1884 г., видно из приказов о смещении
с должностей, о предании суду или из официальных заявлений о беспорядках по службе, доходивших «до наглого разврата» (приказ № 87-й 1890 г.), или из анекдотов и рассказов, вроде хотя бы рассказа о каторжном Золотареве, человеке зажиточном, который водил компанию
с чиновниками, кутил
с ними и играл в карты; когда жена этого каторжника заставала его в обществе чиновников, то
начинала срамить его за то, что он водит компанию
с людьми, которые могут дурно повлиять на его нравственность.
Прохоров не произносит ни одного слова, а только мычит и хрипит; кажется, что
с начала наказания прошла целая вечность, но надзиратель кричит только: «Сорок два!
«В
начале моей деятельности, когда мне еще было 25 лет, пришлось мне однажды напутствовать в Воеводской тюрьме двух приговоренных к повешению за убийство поселенца из-за рубля сорока копеек. Вошел я к ним в карцер и струсил
с непривычки; велел не затворять за собой дверей и не уходить часовому. А они мне...
На деле же,
с самого
начала сахалинской практики, остров оказался как бы островом, quasi insula.
Обыкновенно наказывают плетями или розгами всех бегунов без разбора, но уж одно то, что часто побеги от
начала до конца поражают своею несообразностью, бессмыслицей, что часто благоразумные, скромные и семейные люди убегают без одёжи, без хлеба, без цели, без плана,
с уверенностью, что их непременно поймают,
с риском потерять здоровье, доверие начальства, свою относительную свободу и иногда даже жалованье,
с риском замерзнуть или быть застреленным, — уже одна эта несообразность должна бы подсказывать сахалинским врачам, от которых зависит наказать или не наказать, что во многих случаях они имеют дело не
с преступлением, а
с болезнью.
Здесь
начало побега сопряжено
с опасностью, но всё же благоприятные случаи представляются почти ежедневно.