Неточные совпадения
Рыцарское обращение с женщиной возводится почти в культ и в то
же время не считается предосудительным уступить за деньги приятелю свою жену; или вот еще лучше: с одной стороны, отсутствие сословных предрассудков —
здесь и с ссыльным держат себя, как с ровней, а с другой — не грех подстрелить в лесу китайца-бродягу, как собаку, или даже поохотиться тайком на горбачиков.
Хорошая погода бывает
здесь очень редко, так
же как в Николаевске.
Движение на улицах
здесь гораздо значительнее, чем в наших уездных городах, и это легко объяснить приготовлениями к встрече начальника края, главным
же образом — преобладанием в здешнем населении рабочего возраста, который большую часть дня проводит вне дома.
К тому
же здесь на небольшом пространстве сгруппированы: тюрьма более чем на тысячу и военные казармы на 500 человек.
Чем
же, спрашивается, объяснить такое сравнительно благополучное состояние Слободки даже в виду заявлений самих
же местных хозяев, что «хлебопашеством
здесь не проживешь»?
Говорят, будто она названа так каторжными в честь пейсов еврея, который торговал
здесь, когда еще на месте Слободки была тайга; по другой
же версии, жила тут и торговала поселка Пейсикова.
Мы идем дальше, в другие камеры, и
здесь та
же ужасная нищета, которой так
же трудно спрятаться под лохмотьями, как мухе под увеличительным стеклом, та
же сарайная жизнь, в полном смысле нигилистическая, отрицающая собственность, одиночество, удобства, покойный сон.
Конечно, не было бы жаль никаких затрат, если бы мастерские
здесь были школами, где каторжные учились бы мастерствам; на самом
же деле, в литейной и слесарной работают не каторжные, а опытные мастера-поселенцы, состоящие на положении младших надзирателей, с жалованьем по 18 руб. в месяц.
Здесь, как и в богатой Александровской слободке, мы находим высокий процент старожилов, женщин и грамотных, большое число женщин свободного состояния и почти ту
же самую «историю прошлого», с тайною продажей спирта, кулачеством и т. п.; рассказывают, что в былое время тут в устройстве хозяйств также играл заметную роль фаворитизм, когда начальство легко давало в долг и скот, и семена, и даже спирт, и тем легче, что корсаковцы будто бы всегда были политиканами и даже самых маленьких чиновников величали вашим превосходительством.
Владивостокский городской голова как-то сказал мне, что у них во Владивостоке и вообще по всему восточному побережью «нет никакого климата», про Сахалин
же говорят, что климата
здесь нет, а есть дурная погода, и что этот остров — самое ненастное место в России.
А так как долина
здесь узка и с обеих сторон стиснута горами, на которых ничего не родится, и так как администрация не останавливается ни перед какими соображениями, когда ей нужно сбыть с рук людей, и, наверное, ежегодно будет сажать сюда на участки десятки новых хозяев, то пахотные участки останутся такими
же, как теперь, то есть в 1/8, 1/4 и 1/2 дес., а пожалуй, и меньше.
Прежде он имел значение сторожевого пункта, в нем жили солдаты, которые ловили беглых, теперь
же здесь живет надзиратель, исполняющий должность, кажется, смотрителя поселений.
Но при попытке понять экономическое состояние дербинцев опять-таки наталкиваешься прежде всего на разные случайные обстоятельства, которые
здесь играют такую
же главную и подчиняющую роль, как и в других селениях Сахалина.
Здесь, в Ускове, та
же картина, что и в Красном Яре.
Затем, когда я бывал в тюрьме, то
же впечатление порядка и дисциплины производили на меня кашевары, хлебопеки и проч.; даже старшие надзиратели не казались
здесь такими сытыми, величаво-тупыми и грубыми, как в Александровске или Дуэ.
Когда-то Мало-Тымово было главным селением и центром местности, составляющей нынешний Тымовский округ, теперь
же оно стоит в стороне и похоже на заштатный городок, в котором замерло всё живое; о прежнем величии говорят
здесь только небольшая тюрьма да дом, где живет тюремный смотритель.
Как в населении Палева наблюдается избыток мещан и разночинцев, никогда не бывших хлебопашцами, так
здесь, в Андрее-Ивановском, много неправославных; они составляют четверть всего населения: 47 католиков, столько
же магометан и 12 лютеран.
Западный
же берег много счастливее;
здесь влияние холодного течения смягчается теплым японским течением, известным под названием Куро-Сиво; не подлежит сомнению, что чем южнее, тем теплее, и на южной части западного берега наблюдается сравнительно богатая флора, но все-таки, увы, до Франции или Японии далеко.
Первые попытки были не совсем удачны: русские мало были знакомы с чисто техническою стороной дела; теперь
же они попривыкли, и хотя Демби не так доволен ими, как китайцами, но все-таки уже можно серьезно рассчитывать, что со временем будут находить себе
здесь кусок хлеба сотни поселенцев.
Здесь так
же, как и на северных рейдах, пароход останавливается в одной и даже двух верстах от берега, и пристань имеется только для парового катера и барж.
О климате Южного Сахалина мы можем судить пока лишь по отрывочным случайным наблюдениям разных авторов, которые служили
здесь или
же, подобно мне, приезжали сюда ненадолго.
Как видит читатель, здешний юг мало похож на юг: зима
здесь такая
же суровая, как в Олонецкой губернии, а лето — как в Архангельске.
Неоконченных, брошенных изб или забитых наглухо окон я не видел вовсе, и тесовая крыша
здесь такое
же заурядное и привычное для глаз явление, как на севере солома и корье.
На юге в обиходе совсем не употребляется слово совладелец, или половинщик, так как
здесь на каждый участок полагается только по одному хозяину, но так
же, как и на севере, есть хозяева, которые лишь причислены к селению, но домов не имеют. Как в посту, так и в селениях совсем нет евреев. В избах на стенах встречаются японские картинки; приходилось также видеть японскую серебряную монету.
Тот проектированный округ, о котором я говорил в XI главе, будет называться Тарайкинским, и в него войдут все селения по Поронаю, в том числе и Сиска; пока
же здесь селят южан.
На Сахалин приезжали только японские промышленники, редко с женами, жили
здесь, как на бивуаках, и зимовать оставалась только небольшая часть, несколько десятков, остальные
же возвращались на джонках домой; они ничего не сеяли, не держали огородов и рогатого скота, а всё необходимое для жизни привозили с собой из Японии.
Вероятно, ввиду исключительно сурового климата, вначале водворяли
здесь только тех поселенцев, которые отбывали каторгу на Сахалине
же и успевали, таким образом, предварительно если не привыкнуть, то хоть приглядеться к месту.
Некоторые авторы видели в Рыковском хороводы и слышали
здесь гармонику и разудалые песни; я
же ничего подобного не видел и не слышал и не могу себе представить девушек, ведущих хороводы около тюрьмы.
Причиной повышенной плодовитости женщин и такой
же рождаемости служит, во-первых, праздность ссыльных, живущих в колонии, вынужденное домоседство мужей и сожителей, вследствие отсутствия у них отхожих промыслов и заработков, и монотонность жизни, при которой удовлетворение половых инстинктов является часто единственным возможным развлечением, и, во-вторых, то обстоятельство, что большинство женщин принадлежит
здесь к производительным возрастам.
Мне однажды пришлось записывать двух женщин свободного состояния, прибывших добровольно за мужьями и живших на одной квартире; одна из них, бездетная, пока я был в избе, всё время роптала на судьбу, смеялась над собой, обзывала себя дурой и окаянной за то, что пошла на Сахалин, судорожно сжимала кулаки, и всё это в присутствии мужа, который находился тут
же и виновато смотрел на меня, а другая, как
здесь часто говорят, детная, имеющая несколько душ детей, молчала, и я подумал, что положение первой, бездетной, должно быть ужасно.
Дикие олени распространены особенно на западном берегу северной части острова;
здесь зимою они собираются на тундре, весною
же, по словам Глена, когда они ходят к морю, чтобы лизать соль, их можно видеть в бесчисленном множестве стадами на широких равнинах этой части острова.
Она ослабевает мало-помалу и уже не может сопротивляться течению и уходит в затоны или
же стоит за карчей, уткнувшись мордой в берег;
здесь ее можно брать прямо руками, и даже медведь достает ее из воды лапой.
То и дело слышишь: «Что
же ты, дурак, смотришь?» Или: «Ничего ты не понимаешь, болван!» Как мало уважают
здесь надзирателей, видно из того, что многие из них назначаются на «несоответствующие служебному их положению наряды», то есть, попросту, состоят при чиновниках в качестве лакеев и рассыльных.
Вообще
же маловажные дела на Сахалине ведает формальная полицейская расправа, которая принадлежит
здесь полицейским управлениям.
Здесь начало побега сопряжено с опасностью, но всё
же благоприятные случаи представляются почти ежедневно.