Неточные совпадения
По этому положению при определении на разного рода работы принимаются
в основание: физические
силы рабочего и степень навыка к работе.
Например, нагрузка и выгрузка пароходов, не требующие
в России от рабочего исключительного напряжения
сил,
в Александровске часто представляются для людей истинным мучением; особенной команды, подготовленной и выученной специально для работ на море, нет; каждый раз берутся всё новые люди, и оттого случается нередко наблюдать во время волнения страшный беспорядок; на пароходе бранятся, выходят из себя, а внизу, на баржах, бьющихся о пароход, стоят и лежат люди с зелеными, искривленными лицами, страдающие от морской болезни, а около барж плавают утерянные весла.
У него была только одна прислуга, старуха-хохлушка, каторжная, и изредка, этак раз
в день, наведывался к нему каторжный Егор, дровотаск, который прислугою его не считался, но «из уважения» приносил дров, убирал помои на кухне и вообще исполнял обязанности, которые были не под
силу старушке.
По его рассказу, жена у него была красавица и он очень любил ее, но как-то раз, повздорив с ней, он поклялся перед образом, что убьет ее, и с этого времени до самого убийства какая-то невидимая
сила не переставала шептать ему на ухо: «Убей, убей!» До суда он сидел
в больнице св.
A priori он признал за Сахалином следующие достоинства: 1) географическое положение, обеспечивающее материк от побегов; 2) наказание получает надлежащую репрессивную
силу, так как ссылка на Сахалин может быть признана безвозвратною; 3) простор для деятельности преступника, решившего начать новую, трудовую жизнь; 4) с точки зрения государственной пользы, сосредоточение ссыльных на Сахалине представляется залогом для упрочения обладания нашего островом; 5) угольные залежи могут быть с выгодою эксплуатируемы ввиду громадной потребности
в угле.
Исключительная тяжесть рудничных работ заключается не
в том, что приходится работать под землей
в темных и сырых коридорах, то ползком, то согнувшись; строительные и дорожные работы под дождем и на ветре требуют от работника большего напряжения физических
сил.
В самую Пасху он притаился
в уголке (гиляцкой) юрты, решительно выбившись из
сил.
Это — неудачники,
в большинстве неврастеники и нытики, «лишние люди», которые всё уже испробовали, чтобы добыть кусок хлеба, выбились из
сил, которых у них так мало, и
в конце концов махнули рукой, потому что нет «никакого способу» и не проживешь «никаким родом».
Когда я наведался вниз за табаком, то увидел
в самом деле «
силу», изумительную, возможную, вероятно, на одном только Сахалине.
Он рассказывал мне про свое путешествие вдоль реки Пороная к заливу Терпения и обратно:
в первый день идти мучительно, выбиваешься из
сил, на другой день болит всё тело, но идти все-таки уж легче, а
в третий и затем следующие дни чувствуешь себя как на крыльях, точно ты не идешь, а несет тебя какая-то невидимая
сила, хотя ноги по-прежнему путаются
в жестком багульнике и вязнут
в трясине.
Когда-то промысел находился
в руках японцев; при Мицуле
в Мауке было более 30 японских зданий,
в которых постоянно жило 40 душ обоего пола, а весною приезжало сюда из Японии еще около 300 человек, работавших вместе с айносами, которые тогда составляли тут главную рабочую
силу.
Когда я был у него
в избе, то он стоял через
силу и говорил слабым голосом, но о печенке рассказывал со смехом, и по его всё еще опухшему, сине-багровому лицу можно было судить, как дорого обошлась ему эта печенка.
Сначала строят селение и потом уже дорогу к нему, а не наоборот, и благодаря этому совершенно непроизводительно расходуется масса
сил и здоровья на переноску тяжестей из поста, от которого к новому месту не бывает даже тропинок; поселенец, навьюченный инструментом, продовольствием и проч., идет дремучею тайгой, то по колена
в воде, то карабкаясь на горы валежника, то путаясь
в жестких кустах багульника.
Они не служат
в канцеляриях и на военной службе, не уходят
в отхожие промыслы, не работают
в лесах, рудниках, на море, а потому не знают преступлений по должности и против военной дисциплины и преступлений, прямое участие
в которых требует мужской физической
силы, например: ограбление почты, разбой на большой дороге и т. п.; статьи о преступлениях против целомудрия, об изнасиловании, растлении и сверхъестественных пороках касаются одних лишь мужчин.
Труд здешнего землепашца был не только принудительным, но и тяжким, и если основными признаками каторжного труда считать принуждение и напряжение физических
сил, определяемое словом «тяжкий», то
в этом смысле трудно было подыскать более подходящее занятие для преступников, как земледелие на Сахалине; до сих пор оно удовлетворяло самым суровым карательным целям.
Кета, или кита, рыба из лососевых, имеющая размеры, цвет и вкус нашей семги, населяющая северную часть Великого океана,
в известный период своей жизни входит
в некоторые реки Северной Америки и Сибири и с неудержимою
силой,
в количестве буквально бесчисленном, мчится вверх против течения, доходя до самых верхних, горных потоков.
И таким образом, если следуемые по табели три фунта кажутся вполне достаточными
в количественном отношении, то, при знакомстве с качеством хлеба и с бытовыми условиями тюрьмы, это достоинство пайка становится призрачным, и цифры уже теряют свою
силу.
Проходит
в бегах неделя-другая, редко месяц, и он, изнуренный голодом, поносами и лихорадкой, искусанный мошкой, с избитыми, опухшими ногами, мокрый, грязный, оборванный, погибает где-нибудь
в тайге или же через
силу плетется назад и просит у бога, как величайшего счастья, встречи с солдатом или гиляком, который доставил бы его
в тюрьму.
Неточные совпадения
Почтмейстер. Сам не знаю, неестественная
сила побудила. Призвал было уже курьера, с тем чтобы отправить его с эштафетой, — но любопытство такое одолело, какого еще никогда не чувствовал. Не могу, не могу! слышу, что не могу! тянет, так вот и тянет!
В одном ухе так вот и слышу: «Эй, не распечатывай! пропадешь, как курица»; а
в другом словно бес какой шепчет: «Распечатай, распечатай, распечатай!» И как придавил сургуч — по жилам огонь, а распечатал — мороз, ей-богу мороз. И руки дрожат, и все помутилось.
И тут настала каторга // Корёжскому крестьянину — // До нитки разорил! // А драл… как сам Шалашников! // Да тот был прост; накинется // Со всей воинской
силою, // Подумаешь: убьет! // А деньги сунь, отвалится, // Ни дать ни взять раздувшийся //
В собачьем ухе клещ. // У немца — хватка мертвая: // Пока не пустит по миру, // Не отойдя сосет!
Пастух уж со скотиною // Угнался; за малиною // Ушли подружки
в бор, //
В полях трудятся пахари, //
В лесу стучит топор!» // Управится с горшочками, // Все вымоет, все выскребет, // Посадит хлебы
в печь — // Идет родная матушка, // Не будит — пуще кутает: // «Спи, милая, касатушка, // Спи,
силу запасай!
Напутствуешь усопшего // И поддержать
в оставшихся // По мере
сил стараешься // Дух бодр!
Молиться
в ночь морозную // Под звездным небом Божиим // Люблю я с той поры. // Беда пристигнет — вспомните // И женам посоветуйте: // Усердней не помолишься // Нигде и никогда. // Чем больше я молилася, // Тем легче становилося, // И
силы прибавлялося, // Чем чаще я касалася // До белой, снежной скатерти // Горящей головой…