Цитаты со словом «наказания»
Авторитет его предшественников, однако, был еще так велик, что когда он донес о своих открытиях в Петербург, то ему не поверили, сочли его поступок дерзким и подлежащим
наказанию и «заключили» его разжаловать, и неизвестно, к чему бы это повело, если бы не заступничество самого государя, который нашел его поступок молодецким, благородным и патриотическим.
Я не могу забыть о том удовольствии, какое доставляли мне беседы с ним, и как приятно в первое время поражало постоянно высказываемое им отвращение к телесным
наказаниям.
Его похвальное слово не мирилось в сознании с такими явлениями, как голод, повальная проституция ссыльных женщин, жестокие телесные
наказания, но слушатели должны были верить ему: настоящее в сравнении с тем, что происходило пять лет назад, представлялось чуть ли не началом золотого века.
Вот несколько строк из описания: «Никто не лишен надежды сделаться полноправным; пожизненности
наказания нет.
Каторжные разряда испытуемых живут в избах и часто поэтому несут более слабое
наказание, чем исправляющиеся.
Тут резко нарушается идея равномерности
наказания, но этот беспорядок находит себе оправдание в тех условиях, из которых сложилась жизнь колонии, и к тому же он легко устраним: стоит только перевести из тюрьмы в избы остальных арестантов.
Она отучает его мало-помалу от домовитости, то есть того самого качества, которое нужно беречь в каторжном больше всего, так как по выходе из тюрьмы он становится самостоятельным членом колонии, где с первого же дня требуют от него, на основании закона и под угрозой
наказания, чтобы он был хорошим хозяином и добрым семьянином.
Отдача каторжных в услужение частным лицам находится в полном противоречии со взглядом законодателя на
наказание: это — не каторга, а крепостничество, так как каторжный служит не государству, а лицу, которому нет никакого дела до исправительных целей или до идеи равномерности наказания; он — не ссыльнокаторжный, а раб, зависящий от воли барина и его семьи, угождающий их прихотям, участвующий в кухонных дрязгах.
Здесь слишком заметно увлечение вещью; гремят колеса и молот и свистят локомобили только во имя качества вещи и сбыта ее; коммерческие и художественные соображения не имеют здесь никакого отношения к
наказанию, а между тем на Сахалине, как и везде на каторге, всякое предприятие должно иметь своею ближайшею и отдаленною целью только одно — исправление преступника, и здешние мастерские должны стремиться к тому, чтобы сбывать на материк прежде всего не печные дверцы и не краны, а полезных людей и хорошо подготовленных мастеров.
Каторжные и поселенцы изо дня в день несут
наказание, а свободные от утра до вечера говорят только о том, кого драли, кто бежал, кого поймали и будут драть; и странно, что к этим разговорам и интересам сам привыкаешь в одну неделю и, проснувшись утром, принимаешься прежде всего за печатные генеральские приказы — местную ежедневную газету, и потом целый день слушаешь и говоришь о том, кто бежал, кого подстрелили и т. п.
Это каторжный, старик, который с первого же дня приезда своего на Сахалин отказался работать, и перед его непобедимым, чисто звериным упрямством спасовали все принудительные меры; его сажали в темную, несколько раз секли, но он стоически выдерживал
наказание и после каждой экзекуции восклицал: «А все-таки я не буду работать!» Повозились с ним и в конце концов бросили.
Время было таково, что начальник отделения департамента полиции исполнительной, коллежский советник Власов, пораженный всем, что он встретил на каторге, прямо заявил, что строй и система наших
наказаний служат развитию важных уголовных преступлений и понижают гражданскую нравственность.
И практика, несмотря на свою продолжительность, не дала не только системы, но даже материала для юридического определения каторги. b) Исправительные и уголовные цели
наказания приносились в жертву разного рода экономическим и финансовым соображениям.
A priori он признал за Сахалином следующие достоинства: 1) географическое положение, обеспечивающее материк от побегов; 2)
наказание получает надлежащую репрессивную силу, так как ссылка на Сахалин может быть признана безвозвратною; 3) простор для деятельности преступника, решившего начать новую, трудовую жизнь; 4) с точки зрения государственной пользы, сосредоточение ссыльных на Сахалине представляется залогом для упрочения обладания нашего островом; 5) угольные залежи могут быть с выгодою эксплуатируемы ввиду громадной потребности в угле.
Стало быть, если, как говорят, представителей общества, живущих в Петербурге, только пять, то охранение доходов каждого из них обходится ежегодно казне в 30 тысяч, не говоря уже о том, что из-за этих доходов приходится, вопреки задачам сельскохозяйственной колонии и точно в насмешку над гигиеной, держать более 700 каторжных, их семьи, солдат и служащих в таких ужасных ямах, как Воеводская и Дуйская пади, и не говоря уже о том, что, отдавая каторжных в услужение частному обществу за деньги, администрация исправительные цели
наказания приносит в жертву промышленным соображениям, то есть повторяет старую ошибку, которую сама же осудила.
От усмотрения этой последней зависит назначение на работы, количество и степень напряжения труда на каждый день и для каждого отдельного каторжного; от нее, по самой постановке дела, зависит наблюдать за тем, чтобы арестанты несли
наказание равномерно; тюремная же администрация оставляет за собою только надзор за поведением и предупреждение побегов, в остальном же, по необходимости, умывает руки.
Его защитник на военно-полевом суде объяснял эту его манеру бросаться на людей болезненным состоянием; суд приговорил его к смертной казни, а барон А. Н. Корф заменил это
наказание пожизненною каторгой, плетьми и прикованием к тачке.
Постоянная заботливость г. Ливина о людях и в то же время розги, упоение телесными
наказаниями, жестокость, как хотите, сочетание ни с чем несообразное и необъяснимое.
Так, в сравнении с севером, здесь чаще прибегают к телесным
наказаниям и бывает, что в один прием секут по 50 человек, и только на юге уцелел дурной обычай, введенный когда-то каким-то давно уже забытым полковником, а именно — когда вам, свободному человеку, встречается на улице или на берегу группа арестантов, то уже за 50 шагов вы слышите крик надзирателя: «Смир-р-рно!
[Тут когда-то были Муравьевские копи, в которых добыча угля производилась постовыми солдатами из разряда штрафованных, то есть была тут своя маленькая каторга; назначало их на работы местное начальство в
наказание «за незначительные, впрочем, преступления» (Мицуль).
Она стала ссориться со своим сожителем, тот пожаловался, и окружной начальник в
наказание назначил ее работницей на фирму.
Казацкому сотнику Черному, приводившему курильских айно в русское подданство, вздумалось наказать некоторых розгами: «При одном виде приготовлений к
наказанию айно пришли в ужас, а когда двум женщинам стали вязать руки назад, чтобы удобнее расправиться с ними, некоторые из айно убежали на неприступный утес, а один айно с 20 женщинами и детьми ушел на байдаре в море…
Когда
наказание, помимо своих прямых целей — мщения, устрашения или исправления, задается еще другими, например колонизационными целями, то оно по необходимости должно постоянно приспособляться к потребностям колонии и идти на уступки.
Если тяжесть
наказания измерять количеством труда и физических лишений, то на Сахалине часто поселенцы несут более суровое наказание, чем каторжные.
Шаховской, заведовавший в семидесятых годах дуйскою каторгой, высказывает мнение, которое следовало бы теперешним администраторам принять и к сведению и к руководству: «Вознаграждение каторжных за работы дает хотя какую-нибудь собственность арестанту, а всякая собственность прикрепляет его к месту; вознаграждение позволяет арестантам по взаимном соглашении улучшать свою пищу, держать в большей чистоте одежду и помещение, а всякая привычка к удобствам производит тем большее страдание в лишении их, чем удобств этих более; совершенное же отсутствие последних и всегда угрюмая, неприветливая обстановка вырабатывает в арестантах такое равнодушие к жизни, а тем более к
наказаниям, что часто, когда число наказываемых доходило до 80 % наличного состава, приходилось отчаиваться в победе розог над теми пустыми природными потребностями человека, ради выполнения которых он ложится под розги; вознаграждение каторжных, образуя между ними некоторую самостоятельность, устраняет растрату одежды, помогает домообзаводству и значительно уменьшает затраты казны в отношении прикрепления их к земле по выходе на поселение».
Крестьянин из ссыльных может оставить Сахалин и водвориться, где пожелает, по всей Сибири, кроме областей Семиреченской, Акмолинской и Семипалатинской, приписываться к крестьянским обществам, с их согласия, и жить в городах для занятия ремеслами и промышленностью; он судится и подвергается
наказаниям уже на основании законов общих, а не «Устава о ссыльных»; он получает и отправляет корреспонденцию тоже на общих основаниях, без предварительной цензуры, установленной для каторжных и поселенцев.
[Дворяне и вообще привилегированные не умеют пахать и рубить изб; надо работать, надо нести
наказание, какое все несут, но сил нет.
Фойницкого в его известной книге «Учение о
наказании в связи с тюрьмоведением».]
Когда их везут на остров, то думают не о
наказании или исправлении, а только об их способности рожать детей и вести сельское хозяйство.
Во-первых, они случайны, так как обусловлены не естественными или экономическими условиями, а юридическими теориями, существующим уложением о
наказаниях, волей лиц, составляющих тюремное ведомство.
Например, ничтожный процент стариков на Сахалине означает не какие-либо неблагополучные условия, вроде высокой смертности, а то лишь, что ссыльные в большинстве успевают отбыть
наказание и уехать на материк до наступления старости.
Почти все 27 — это дети зажиточных крестьян, уже отбывших
наказание и остающихся пока на острове ради округления капиталов.
Родители сахалинского уроженца обыкновенно начинают отбывать
наказание еще задолго до появления его на свет, и пока он родится, растет и достигает 10-летнего возраста, они в большинстве уже успевают получить крестьянские права и уехать на материк.
Дети составляют бремя в экономическом отношении и
наказание божие за грехи, но это не мешает ссыльным, если у них нет своих детей, принимать и усыновлять чужих.
Чтобы промышлять охотой, надо быть свободным, отважным и здоровым, ссыльные же, в громадном большинстве, люди слабохарактерные, нерешительные, неврастеники; они на родине не были охотниками и не умеют обращаться с ружьем, и их угнетенным душам до такой степени чуждо это вольное занятие, что поселенец в нужде скорее предпочтет, под страхом
наказания, зарезать теленка, взятого из казны в долг, чем пойти стрелять глухарей или зайцев.
Этот взгляд был присущ и младшим представителям церкви; сахалинские священники всегда держались в стороне от
наказания и относились к ссыльным не как к преступникам, а как к людям, и в этом отношении проявляли больше такта и понимания своего долга, чем врачи или агрономы, которые часто вмешивались не в свое дело.
[Если судить по некоторым отрывочным данным, по намекам, то грамотные благополучнее отбывают
наказание, чем неграмотные; по-видимому, среди последних относительно больше рецидивистов, а первые легче получают крестьянские права; в Сиянцах записано мною 18 грамотных мужчин, и из них 13, то есть почти все взрослые грамотные, имеют крестьянское звание.
«Может быть, — пишет врач Синцовский, — для ссыльнокаторжных такая стеснительная обстановка допускается как мера
наказания, но караул солдат тут ни при чем, и за что он должен испытывать подобное наказание — неизвестно».
Приступая к
наказанию одного каторжника, майор заранее объявил ему, что он жив не останется, и действительно, преступник умер тотчас после наказания.
Одни ссыльные несут
наказание мужественно, охотно сознаются в своей вине, и когда их спрашиваешь, за что они присланы на Сахалин, то обыкновенно отвечают так...
Один считает
наказание благом, так как, по его словам, он только на каторге узнал бога, другой же старается убежать при первой возможности и, когда его ловят, отмахивается дубиной.
В
наказание за долги поселенцев не перечисляют в крестьяне.
Чтобы избавиться от тяжелой работы или телесного
наказания и добыть себе кусок хлеба, щепотку чаю, соли, табаку, ссыльный прибегает к обману, так как опыт показал ему, что в борьбе за существование обман — самое верное и надежное средство.
Тот еврей, у которого украли на Сахалине 56 тысяч, был прислан за фальшивые бумажки; он уже отбыл сроки и гуляет по Александровску в шляпе, пальто и с золотою цепочкой; с чиновниками и надзирателями он всегда говорит вполголоса, полушёпотом, и благодаря, между прочим, доносу этого гнусного человека был арестован и закован в кандалы многосемейный крестьянин, тоже еврей, который был осужден когда-то военным судом «за бунт» в бессрочную каторгу, но на пути через Сибирь в его статейном списке посредством подлога срок
наказания был сокращен до 4 лет.
Ст. 469 «Устава» дает право местному начальству без формального полицейского исследования определять и приводить в исполнение
наказания за такие преступления и проступки ссыльных, за которые по общим уголовным законам полагаются наказания, не превосходящие лишения всех особенных прав и преимуществ с заключением в тюрьме.
Наказания за важные преступления определяются приморским окружным судом, который решает дела по одним лишь бумагам, не допрашивая подсудимых и свидетелей.
В случае если какое-нибудь преступление кажется администрации из ряда вон выходящим, а
наказание, следуемое за него по «Уставу о ссыльных», недостаточно высоким, то она ходатайствует о предании виновного военно-полевому суду.
Наказания, которые полагаются каторжным и поселенцам за преступления, отличаются чрезмерною суровостью, и если наш «Устав о ссыльных» находится в полном несоответствии с духом времени и законов, то это прежде всего заметно в той его части, которая трактует о наказаниях.
Наказания, унижающие преступника, ожесточающие его и способствующие огрубению нравов и давно уже признанные вредными для свободного населения, оставлены для поселенцев и каторжных, как будто ссыльное население подвержено меньшей опасности огрубеть, ожесточиться и окончательно потерять человеческое достоинство.
Розги, плети, прикование к тележке, —
наказания, позорящие личность преступника, причиняющие его телу боль и мучения, — применяются здесь широко.
Цитаты из русской классики со словом «наказания»
Ассоциации к слову «наказания»
Синонимы к слову «наказания»
Предложения со словом «наказание»
- Он может понести наказание за вредные выбросы в окружающую среду с его предприятия, за нарушение прав людей, работающих на него, за несоблюдение срока подачи налоговой декларации и т. д.
- Так с помощью очень суровых мер наказания молодые души учили первоначальной человеческой нравственности, прививали начальные элементы морали.
- Она не получила никакой выгоды от своего упрямства и понесла суровое наказание.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «наказание»
Какими бывают «наказания»
Значение слова «наказание»
НАКАЗА́НИЕ, -я, ср. 1. Мера воздействия, применяемая к кому-л. за какую-л. вину, проступок, преступление. Высшая мера наказания. Телесное наказание. Подвергнуть наказанию. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова НАКАЗАНИЕ
Афоризмы русских писателей со словом «наказание»
- Отчего самое ужасное наказание, которое выдумали люди, есть — вечное заточение? (Смерть как наказание выдумали не люди. Они при этом слепое орудие провиденья.) Заточение, в котором человек лишается всего, что может его заставить забыть себя, и остается с вечной памятью о себе.
- Уж не оттого ли люди истязают детей…, что их так трудно воспитывать, а сечь так легко? Не мстим ли мы наказанием за нашу неспособность?
- Много ли таких, чья жизнь не была бы преступлением, достойным наказания?
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно