Цитаты со словом «на»
5 июля 1890 г. я прибыл
на пароходе в г. Николаевск, один из самых восточных пунктов нашего отечества. Амур здесь очень широк, до моря осталось только 27 верст; место величественное и красивое, но воспоминания о прошлом этого края, рассказы спутников о лютой зиме и о не менее лютых местных нравах, близость каторги и самый вид заброшенного, вымирающего города совершенно отнимают охоту любоваться пейзажем.
Теперь же почти половина домов покинута своими хозяевами, полуразрушена, и темные окна без рам глядят
на вас, как глазные впадины черепа.
Пробавляются поставками рыбы
на Сахалин, золотым хищничеством, эксплуатацией инородцев, продажей понтов, то есть оленьих рогов, из которых китайцы приготовляют возбудительные пилюли.
На пути от Хабаровки до Николаевска мне приходилось встречать немало контрабандистов; здесь они не скрывают своей профессии.
Так, николаевский купец Иванов, ныне покойный, каждое лето ездил
на Сахалин и брал там с гиляков дань, а неисправных плательщиков истязал и вешал.
В общественном собрании мне позволили отдохнуть после обеда в зале с низким потолком — тут зимою, говорят, даются балы;
на вопрос же мой, где я могу переночевать, только пожали плечами.
Делать нечего, пришлось две ночи провести
на пароходе; когда же он ушел назад в Хабаровку, я очутился как рак на мели: камо пойду?
Багаж мой
на пристани; я хожу по берегу и не знаю, что с собой делать.
Как раз против города, в двух-трех верстах от берега, стоит пароход «Байкал»,
на котором я пойду в Татарский пролив, но говорят, что он отойдет дня через четыре или пять, не раньше, хотя на его мачте уже развевается отходный флаг.
Разве взять и поехать
на «Байкал»?
Священники, которых я видел
на Амуре, едят в пост скоромное, и, между прочим, про одного из них, в белом шёлковом кафтане, мне рассказывали, что он занимается золотым хищничеством, соперничая со своими духовными чадами.
Рыцарское обращение с женщиной возводится почти в культ и в то же время не считается предосудительным уступить за деньги приятелю свою жену; или вот еще лучше: с одной стороны, отсутствие сословных предрассудков — здесь и с ссыльным держат себя, как с ровней, а с другой — не грех подстрелить в лесу китайца-бродягу, как собаку, или даже поохотиться тайком
на горбачиков.
Не найдя приюта, я под вечер решился отправиться
на «Байкал».
Между тем уже заходит солнце, и волны
на Амуре темнеют.
На этом и на том берегу неистово воют гиляцкие собаки.
И мысль, что каторга уже близка, что через несколько дней я высажусь
на сахалинскую почву, не имея с собой ни одного рекомендательного письма, что меня могут попросить уехать обратно, — эта мысль неприятно волнует меня.
Но вот наконец два гиляка соглашаются везти меня за рубль, и
на лодке, сбитой из трех досок, я благополучно достигаю «Байкала».
Он совершает рейсы между Николаевском, Владивостоком и японскими портами, возит почту, солдат, арестантов, пассажиров и грузы, главным образом казенные; по контракту, заключенному с казной, которая платит ему солидную субсидию, он обязан несколько раз в течение лета заходить
на Сахалин: в Александровский пост и в южный Корсаковский.
Кают-компания и каюты
на «Байкале» тесны, но чисты и обставлены вполне по-европейски; есть пианино.
Начитавшись о бурях и льдах Татарского пролива, я ожидал встретить
на «Байкале» китобоев с хриплыми голосами, брызгающих при разговоре табачною жвачкой, в действительности же нашел людей вполне интеллигентных.
На своем веку он видел много чудес, много знает и рассказывает интересно.
Была, между прочим, одна каторжная, обращавшая
на себя внимание тем, что за нею добровольно следовал на каторгу ее муж.
[
На амурских пароходах и «Байкале» арестанты помещаются на палубе вместе с пассажирами III класса.
Однажды, выйдя
на рассвете прогуляться на бак, я увидел, как солдаты, женщины, дети, два китайца и арестанты в кандалах крепко спали, прижавшись друг к другу; их покрывала роса, и было прохладно.
На Амуре есть город, где одних лишь генералов, военных и штатских, насчитывают 16.
День был тихий и ясный.
На палубе жарко, в каютах душно; в воде +18°. Такую погоду хоть Черному морю впору. На правом берегу горел лес; сплошная зеленая масса выбрасывала из себя багровое пламя; клубы дыма слились в длинную, черную, неподвижную полосу, которая висит над лесом… Пожар громадный, но кругом тишина и спокойствие, никому нет дела до того, что гибнут леса. Очевидно, зеленое богатство принадлежит здесь одному только богу.
И в самом деле, справа, при самом повороте в Лиман, где
на отмели приютилась гиляцкая деревушка, на двух лодках несутся к нам какие-то странные существа, вопят на непонятном языке и чем-то машут.
На всем нашем пути поставлены знаки, показывающие фарватер.
Осторожность нужна большая, так как здесь нетрудно сесть
на мель.
В 1787 г., в июне, известный французский мореплаватель, граф Лаперуз, высадился
на западном берегу Сахалина, выше 48°, и говорил тут с туземцами.
Судя по описанию, которое он оставил,
на берегу застал он не одних только живших здесь айно, но и приехавших к ним торговать гиляков, людей бывалых, хорошо знакомых и с Сахалином и с Татарским берегом.
Чертя
на песке, они объяснили ему, что земля, на которой они живут, есть остров и что остров этот отделяется от материка и Иессо (Японии) проливами.
На карте нашего Крашенинникова (1752 г.) на западном берегу Сахалина показана река Чуха.
Затем, плывя дальше
на север вдоль западного берега, он рассчитывал, что найдет выход из Северо-Японского моря в Охотское и тем значительно сократит свой путь в Камчатку; но чем выше подвигался он, тем пролив становился всё мельче и мельче.
Глубина уменьшалась через каждую милю
на одну сажень.
Когда он начертил им
на бумаге остров, отделенный от материка, то один из них взял у него карандаш и, проведя через пролив черту, пояснил, что через этот перешеек гилякам приходится иногда перетаскивать свои лодки и что на нем даже растет трава, — так понял Лаперуз.
[Тут кстати привести одно наблюдение Невельского: туземцы проводят обыкновенно между берегами черту для того, чтобы показать, что от берега к берегу можно проплыть
на лодке, то есть что существует между берегами пролив.]
Остановившись
на глубине двух сажен, он послал к северу для промера своего помощника; этот на пути своем встречал среди мелей глубины, но они постепенно уменьшались и приводили его то к сахалинскому берегу, то к низменным песчаным берегам другой стороны, и при этом получалась такая картина, как будто оба берега сливались; казалось, залив оканчивался здесь и никакого прохода не было.
Он прошел вдоль восточного берега и, обогнув северные мысы Сахалина, вступил в самый пролив, держась направления с севера
на юг, и, казалось, был уже совсем близок к разрешению загадки, но постепенное уменьшение глубины до 3 1/2 сажен, удельный вес воды, а главное, предвзятая мысль заставили и его признать существование перешейка, которого он не видел.
Возвращался он назад, по-видимому, с неспокойною душой: когда в Китае впервые попались ему
на глаза записки Браутона, то он «обрадовался немало».
Что перешеек и полуостров Сахалин — не мифы, а существовали когда-то
на самом деле, в настоящее время уже доказано.
[Подробности в его книге: «Подвиги русских морских офицеров
на крайнем Востоке России.
На восточном побережье и на Сахалине он сделал себе блестящую карьеру в какие-нибудь пять лет, но потерял дочь, которая умерла от голода, состарился, состарилась и потеряла здоровье его жена, «молоденькая, хорошенькая и приветливая женщина», переносившая все лишения геройски.
Самый даровитый сподвижник Невельского, Н. К. Бошняк, открывший Императорскую гавань, когда ему было еще только 20 лет, «мечтатель и дитя», — так называет его один из сослуживцев, — рассказывает в своих записках: «
На транспорте „Байкал“ мы все вместе перешли в Аян и там пересели на слабый барк „Шелехов“.
Когда барк стал тонуть, никто не мог уговорить г-жу Невельскую первою съехать
на берег.
„Командир и офицеры съезжают последними, — говорила она, — и я съеду с барка тогда, когда ни одной женщины и ребенка не останется
на судне“.
Между тем барк уже лежал
на боку…» Дальше Бошняк пишет, что, часто находясь в обществе г-жи Невельской, он с товарищами не слыхал ни одной жалобы или упрека, — напротив, всегда замечалось в ней спокойное и гордое сознание того горького, но высокого положения, которое предназначило ей провидение.
«Екатерина Ивановна, — пишет он, — усаживала их (гиляков) в кружок
на пол, около большой чашки с кашей или чаем, в единственной бывшей во флигеле у нас комнате, служившей и залом, и гостиной, и столовой.
У западного берега Сахалина, как раз против устья Амура,
на карте есть надпись, сделанная миссионерами: «Saghalien-angahata», что по-монгольски значит «скалы черной реки».
На карте миссионеров Сахалин имел вид острова, но д'Анвилль отнесся к ней с недоверием и положил между островом и материком перешеек.
Цитаты из русской классики со словом «на»
Предложения со словом «на»
- Затем смотрят на дело рук своих по телевизору, наслаждаясь кровавой расправой, как детективом.
- Просочившись сквозь толпу, я остановилась у ментовского ограждения и снова посмотрела на место взрыва.
- Курсант, схватившись за шею, захрипел, и его тело с остекленевшими глазами упало на пол.
- (все предложения)
Значение слова «на»
НА1, предлог с винительным и предложным падежами. Без ударения, кроме тех случаев, когда оно переносится с существительного на предлог, например: на́ ноги, на́ пол, на́ ночь. I. С винительным падежом. 1. Употребляется при обозначении предмета, на поверхность (или на верхнюю, внешнюю сторону) которого направлено действие, движение с целью расположения, размещения кого-, чего-л. на нем. Положить книгу на стол. Поставить коробку на шкаф. Положить голову на подушку. Сесть на стул. Лечь на диван. Прибить табличку на дверь. Наклеить марку на конверт. | С глаголами, обозначающими движение кверху. Влезть на дерево. Взобраться на мачту.
НА2, частица в знач. сказ. Разг. Возьми, бери, получай.
НА3, частица. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова НА
Афоризмы русских писателей со словом «на»
- Желуди-то одинаковы, но когда вырастут из них молодые дубки — из одного дубка делают кафедру для ученого, другой идет на рамку для портрета любимой девушки, в из третьего дубка смастерят такую виселицу, что любо-дорого…
- Любовь-нежность (жалость) — все отдает, и нет ей предела. И никогда она на себя не оглядывается, потому что «не ищет своего». Только одна и не ищет.
- Любовь-страсть всегда с оглядкой на себя. Она хочет покорить, обольстить, она хочет нравиться, она охорашивается, подбоченивается, мерит, все время, боится упустить потерянное.
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно