Неточные совпадения
Дождавшись, когда пальцы перестали дрожать,
доктор сел за стол и написал
письмо к председателю управы: «Уважаемый Лев Трофимович!
Прочитав это
письмо,
доктор нашел, что оно коротко и недостаточно холодно.
«Какой тут к черту Юс?» — подумал
доктор, изорвал
письмо и стал придумывать другое.
Доктору же в глубине души хотелось не такой развязки. Ему хотелось, чтобы фельдшерская тетушка восторжествовала и чтобы управа, невзирая на его восьмилетнюю добросовестную службу, без разговоров и даже с удовольствием приняла бы его отставку. Он мечтал о том, как он будет уезжать из больницы, к которой привык, как напишет
письмо в газету «Врач», как товарищи поднесут ему сочувственный адрес…
Больница обходилась без фельдшера. Нужно было написать заявление в управу, но
доктор все еще никак не мог придумать формы
письма. Теперь смысл
письма должен был быть таков: «Прошу уволить фельдшера, хотя виноват не он, а я». Изложить же эту мысль так, чтобы вышло не глупо и не стыдно, — для порядочного человека почти невозможно.
Неточные совпадения
Еще в феврале он получил
письмо от Марьи Николаевны о том, что здоровье брата Николая становится хуже, но что он не хочет лечиться, и вследствие этого
письма Левин ездил в Москву к брату и успел уговорить его посоветоваться с
доктором и ехать на воды за границу.
«Милый и дорогой
доктор! Когда вы получите это
письмо, я буду уже далеко… Вы — единственный человек, которого я когда-нибудь любила, поэтому и пишу вам. Мне больше не о ком жалеть в Узле, как, вероятно, и обо мне не особенно будут плакать. Вы спросите, что меня гонит отсюда: тоска, тоска и тоска…
Письма мне адресуйте poste restante [до востребования (фр.).] до рождества на Вену, а после — в Париж. Жму в последний раз вашу честную руку.
Чтобы прекратить эту дурацкую сцену, Привалов дал Хионии Алексеевне прочитать
письмо Зоси к
доктору.
В первый момент
доктор хотел показать
письмо жене и потребовать от нее объяснений. Он делал несколько попыток в этом направлении и даже приходил с
письмом в руке в комнату жены. Но достаточно было Прасковье Ивановне взглянуть на него, как докторская храбрость разлеталась дымом.
Письмо начинало казаться ему возмутительною нелепостью, которой он не имел права беспокоить жену. Впрочем, Прасковья Ивановна сама вывела его из недоумения. Вернувшись как-то из клуба, она вызывающе проговорила:
На другой день Харитина получила от мужа самое жалкое
письмо. Он униженно просил прощения и умолял навестить его. Харитина разорвала
письмо и не поехала в острог. Ее теперь больше всего интересовала затея женить
доктора на Агнии. Серафима отнеслась к этой комбинации совершенно равнодушно и только заметила: