Графиня и Артур сели на траву и принялись вспоминать былое…Они вспоминали, но не касались ни любви, ни разрыва…Разговор вертелся около венского житья-бытья, дома Гейленштралей, артистов, вечерних прогулок…Барон говорил и пил. Графиня отказалась от вина.
Выпив бутылку, Артур слегка опьянел; он начал хохотать, острить, говорить колкости.
Неточные совпадения
—
Есть во вселенной одна стихия, примиряющая несколько человека с его жизнью. Эта стихия, говорят, создана дьяволом, но…пусть так! Она снимает с души моей шипы…на время, разумеется. Эта стихия — в моей
бутылке…
Выпей, Илька! Сделай один глоток! Это хорошая водка…
—
Пей до дна! — сказал барон. — Не церемонься. У меня другая
бутылка есть.
Барон вытащил из своей сумки другую
бутылку и бумажный сверток. В свертке
были пирожки, сыр и колбаса. Фон Зайниц разрезал колбасу пополам; одну половину подал он Цвибушу, а другую разделил на две части, из которых одну подал Ильке, а другую оставил себе.
Она ухаживала за цветами, разливала в
бутылки росу, которую употребляла для ванн и питья,
пела песни.
Артур увидел возле себя на траве две валявшиеся
бутылки и газетную бумагу, оставшуюся после свертка. Старого толстяка и хорошенькой белокурой девочки возле него уже не
было. Он вспомнил их, свою беседу с ними — и улыбнулся, даже засмеялся, когда, посмотрев себе на грудь, увидел прицепленную к одной из пуговиц бумажку. На этой бумажке карандашом
было написано следующее...
Графиня постояла немного и опустилась в раздумье на землю. Около нее валялись две пустые
бутылки. Третья, содержавшая в себе еще немного вина, стояла косо на траве и готова
была упасть. Тереза допила вино из этой
бутылки, поднялась и пошла к лошади.
— Постойте — я забыл в ресторане интересную книгу и перчатки, — пробормотал Тагильский, щупая карманы и глядя на ноги, точно он перчатки носил на ногах. — Воротимтесь? — предложил он. — Это недалеко.
Выпьем бутылку вина, побеседуем, а?
Когда он с Тарантьевым отправлялся на тоню, в пальто у него всегда спрятана
была бутылка высокого сорта мадеры, а когда пили они «в заведении» чай, он приносил свой ром.
Видно, уж так заведено в мире, что на Волге и Урале не купишь на рынках хорошей икры; в Эперне не удастся
выпить бутылки хорошего шампанского, а в Торжке не найдешь теперь и знаменитых пожарских котлет: их лучше делают в Петербурге.
Фабричный — муж, приставив ко рту бутылку с водкой, закинув голову, тянул из нее, а жена, держа в руке мешок, из которого вынута
была бутылка, пристально смотрела на мужа.
Митя, у которого в руке все еще скомканы были кредитки, очень всеми и особенно панами замеченные, быстро и конфузливо сунул их в карман. Он покраснел. В эту самую минуту хозяин принес откупоренную бутылку шампанского на подносе и стаканы. Митя схватил
было бутылку, но так растерялся, что забыл, что с ней надо делать. Взял у него ее уже Калганов и разлил за него вино.
Неточные совпадения
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в то же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика да
бутылки толстобрюшки! Да
есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Сейчас же, еще за ухой, Гагину подали шампанского, и он велел наливать в четыре стакана. Левин не отказался от предлагаемого вина и спросил другую
бутылку. Он проголодался и
ел и
пил с большим удовольствием и еще с большим удовольствием принимал участие в веселых и простых разговорах собеседников. Гагин, понизив голос, рассказывал новый петербургский анекдот, и анекдот, хотя неприличный и глупый,
был так смешон, что Левин расхохотался так громко, что на него оглянулись соседи.
— Нет, право забыл. Или я во сне видел? Постой, постой! Да что ж сердиться! Если бы ты, как я вчера,
выпил четыре
бутылки на брата, ты бы забыл, где ты лежишь. Постой, сейчас вспомню!
― Это Яшвин, ― отвечал Туровцыну Вронский и присел на освободившееся подле них место.
Выпив предложенный бокал, он спросил
бутылку. Под влиянием ли клубного впечатления или выпитого вина Левин разговорился с Вронским о лучшей породе скота и
был очень рад, что не чувствует никакой враждебности к этому человеку. Он даже сказал ему между прочим, что слышал от жены, что она встретила его у княгини Марьи Борисовны.
Бутылка кахетинского помогла нам забыть о скромном числе блюд, которых
было всего одно, и, закурив трубки, мы уселись: я у окна, он у затопленной печи, потому что день
был сырой и холодный.