Неточные совпадения
Работа их непрерывна. Что ни шаг, то Жижа делает поворот, а потому то и
дело приходится перебегать с краю
на край и работать шестами, чтобы несущийся
плот не налетел
на берег или не наскочил
на утес, о который он мог бы разорваться… Все красны, вспотели и тяжело дышат… Ни один не сидит, хотя среди
плота и раскидана солома для сиденья. Бабы, с заболтанными, мокрыми подолами, тощие и оборванные, делают то же, что и мужчины…
— Народу много расплодилось… — хрипит борода лопатой. — Некуда его
девать, народ-то этот. Ты за четыре не пойдешь, так другой за три пойдет. Прежде, бывало, ты бабу
на плоту и за деньги не увидишь, а теперя, вишь, сколько их насажали! А баба глупа, она и за рупь пойдет…
День проходит благополучно, без приключений, но к вечеру
плот наскакивает
на беду. Сплавщики вдруг сквозь начинающиеся сумерки усматривают
на реке препятствие: у одного берега стоит крепко привязанный паром, а от парома к другому берегу тянутся жидкие, едва только сколоченные лавы. Как проехать?
На обоих берегах сильное движение. Несколько человек бегут навстречу
плоту, машут руками и кричат...
Неточные совпадения
Эти несколько
дней прихода
плотов были в Дорогомилове и гулянкой для москвичей, запруживавших и мост и набережную, любуясь
на работу удальцов-сгонщиков, ловко проводивших
плоты под устоями моста, рискуя каждую минуту разбиться и утонуть.
Но последняя выражалась в самых примитивных формах, как
дело велось еще при Ермаке, —
на барках, дощаниках,
плотах.
В продолжение всего месяца он был очень тих, задумчив, старателен, очень молчалив и предмет свой знал прекрасно; но только что получал жалованье,
на другой же
день являлся в класс развеселый; с учениками шутит, пойдет потом гулять по улице — шляпа набоку, в зубах сигара, попевает, насвистывает, пожалуй, где случай выпадет, готов и драку сочинить; к женскому полу получает сильное стремление и для этого придет к реке, станет
на берегу около
плотов,
на которых прачки моют белье, и любуется…
— Про себя? — повторил отец. — Я — что же? Я, брат, не умею про себя-то! Ну, как сбежал отец мой
на Волгу, было мне пятнадцать лет. Озорной был. Ты вот тихий, а я — ух какой озорник был! Били меня за это и отец и многие другие, кому надо было. А я не вынослив был
на побои, взлупят меня, я — бежать! Вот однажды отец и побей меня в Балахне, а я и убёг
на плотах в Кузьдемьянск. С того и началось житьё моё: потерял ведь я отца-то, да так и не нашёл никогда — вот какое
дело!
Наконец бог знает что сталось с Глебом Савиновым: стих такой нашел
на него или другое что, но в одно утро, не сказав никому ни слова, купил вдруг
плот, нанял плотников и в три
дня поставил новую избу.