Соня. Молодчина, крестненький! (Федору Ивановичу.) А слона-то и не приметила. (
Целуется с ним.) Загорел, оброс… настоящий паук!
Неточные совпадения
Юля. Здравствуй, Феденька! (
Целуется с Федором Ивановичем.) Кушай, душечка. (Ивану Ивановичу.) Посмотрите, крестненький, какой я сегодня Ленечке подарок подарила! (Показывает башмачок для часов.)
Орловский (идя навстречу). Саша, здравствуй, голубушка, здравствуй, матушка! (
Целуется с профессором.) Здоров? Слава богу?
Хрущов.
С новорожденным! Здравствуйте, Юлечка, какая вы сегодня хорошенькая! Крестненький! (
Целуется с Орловским.) Софья Александровна… (Здоровается со всеми.)
Елена Андреевна (одна). Голова болит… Каждую ночь я вижу нехорошие сны и предчувствую что-то ужасное… Какая, однако, мерзость! Молодежь родилась и воспиталась вместе, друг
с другом на «ты», всегда
целуются; жить бы им в мире и в согласии, но, кажется, скоро все съедят друг друга… Леса спасает Леший, а людей некому спасать. (Идет к левой двери, но, увидев идущих навстречу Желтухина и Юлю, уходит в среднюю.)
Федор Иванович. Здравствуйте. (
Целуется с Соней и Юлей.)
Павел Петрович вынул из кармана панталон свою красивую руку с длинными розовыми ногтями, руку, казавшуюся еще красивей от снежной белизны рукавчика, застегнутого одиноким крупным опалом, и подал ее племяннику. Совершив предварительно европейское «shake hands», [Рукопожатие (англ.).] он три раза, по-русски,
поцеловался с ним, то есть три раза прикоснулся своими душистыми усами до его щек, и проговорил:
— Сами же давеча… сказали, — говорила она сердито, — что он нам не чужой, а брат, и велели
поцеловаться с ним; а брат может все подарить.
Сердце усиленно и веско билось — я слышал каждый удар. И все так мне было мило, все так легко. Проходя мимо гауптвахты на Сенной, мне ужасно захотелось подойти к часовому и
поцеловаться с ним. Была оттепель, площадь почернела и запахла, но мне очень нравилась и площадь.
Неточные совпадения
Хлестаков
целуется с Марьей Антоновной, Городничий смотрит на них.
Моя супруга, бабушка, // Сынишки, даже барышни // Не брезгуют,
целуются //
С последним мужиком.
Не ветры веют буйные, // Не мать-земля колышется — // Шумит, поет, ругается, // Качается, валяется, // Дерется и
целуется // У праздника народ! // Крестьянам показалося, // Как вышли на пригорочек, // Что все село шатается, // Что даже церковь старую //
С высокой колокольнею // Шатнуло раз-другой! — // Тут трезвому, что голому, // Неловко… Наши странники // Прошлись еще по площади // И к вечеру покинули // Бурливое село…
Такие есть любители — // Как кончится комедия, // За ширмочки пойдут, //
Целуются, братаются, // Гуторят
с музыкантами: // «Откуда, молодцы?» // — А были мы господские, // Играли на помещика. // Теперь мы люди вольные, // Кто поднесет-попотчует, // Тот нам и господин!
На радости
целуются, // Друг дружке обещаются // Вперед не драться зря, // А
с толком дело спорное // По разуму, по-божески, // На чести повести — // В домишки не ворочаться, // Не видеться ни
с женами, // Ни
с малыми ребятами, // Ни
с стариками старыми, // Покуда делу спорному // Решенья не найдут, // Покуда не доведают // Как ни на есть доподлинно: // Кому живется счастливо, // Вольготно на Руси?