Неточные совпадения
И долго мечтает вслух Катюша… Серо-свинцовый свет за окном постепенно переходит в белый…
Тишина ночи незаметно уступает свое место утреннему оживлению. Репортер не спит,
слушает и то и дело приподнимает свою тяжелую голову, чтобы сплюнуть… Вдруг, неожиданно для Катюши, он делает резкое движение и вскакивает с постели… Лицо его бледно, на лбу пот…
Он убаюкивался этою тихой жизнью, по временам записывая кое-что в роман: черту, сцену, лицо, записал бабушку, Марфеньку, Леонтья с женой, Савелья и Марину, потом смотрел на Волгу, на ее течение,
слушал тишину и глядел на сон этих рассыпанных по прибрежью сел и деревень, ловил в этом океане молчания какие-то одному ему слышимые звуки и шел играть и петь их, и упивался, прислушиваясь к созданным им мотивам, бросал их на бумагу и прятал в портфель, чтоб, «со временем», обработать — ведь времени много впереди, а дел у него нет.
Быть может — не в этих словах, но именно эти оглушающие мысли впервые слышал я, да еще в такой резкой, оголенной форме. Человек, взвизгнув от возбуждения, боязливо останавливал взгляд на двери, открытой во внутренние комнаты, минуту
слушал тишину и снова шептал почти с яростью:
Неточные совпадения
Когда прибегнем мы под знамя // Благоразумной
тишины, // Когда страстей угаснет пламя // И нам становятся смешны // Их своевольство иль порывы // И запоздалые отзывы, — // Смиренные не без труда, // Мы любим
слушать иногда // Страстей чужих язык мятежный, // И нам он сердце шевелит. // Так точно старый инвалид // Охотно клонит слух прилежный // Рассказам юных усачей, // Забытый в хижине своей.
В конце концов было весьма приятно сидеть за столом в маленькой, уютной комнате, в теплой, душистой
тишине и
слушать мягкий, густой голос красивой женщины. Она была бы еще красивей, если б лицо ее обладало большей подвижностью, если б темные глаза ее были мягче. Руки у нее тоже красивые и очень ловкие пальцы.
Клим вздохнул,
послушал, как
тишина поглощает грохот экипажа, хотел подумать о дяде, заключить его в рамку каких-то очень значительных слов, но в голове его ныл, точно комар, обидный вопрос:
Но думалось с великим усилием, мысли мешали
слушать эту напряженную
тишину, в которой хитро сгущен и спрятан весь рев и вой ужасного дня, все его слова, крики, стоны, —
тишину, в которой скрыта злая готовность повторить все ужасы, чтоб напугать человека до безумия.
Слушать Денисова было скучно, и Клим Иванович Самгин, изнывая, нетерпеливо ждал чего-то, что остановило бы тугую, тяжелую речь. Дом наполнен был непоколебимой, теплой
тишиной, лишь однажды где-то красноречиво прозвучал голос женщины: