Неточные совпадения
Бледный, встревоженный хозяин, вздыхая и покачивая
головой, вернулся к себе
в спальню. Тетке жутко было оставаться
в потемках, и она пошла за ним. Он сел на
кровать и несколько раз повторил...
Тетка ходила около его ног и, не понимая, отчего это у нее такая тоска и отчего все так беспокоятся, и, стараясь понять, следила за каждым его движением. Федор Тимофеич, редко покидавший свой матрасик, тоже вошел
в спальню хозяина и стал тереться около его ног. Он встряхивал
головой, как будто хотел вытряхнуть из нее тяжелые мысли, и подозрительно заглядывал под
кровать.
В головах кровати, на высокой подставке, горит лампа, ровный свет тепло облил подушки за спиной старика, его жёлтое голое темя и большие уши, не закрытые узеньким венчиком седых волос.
Неточные совпадения
В маленьком грязном нумере, заплеванном по раскрашенным пано стен, за тонкою перегородкой которого слышался говор,
в пропитанном удушливым запахом нечистот воздухе, на отодвинутой от стены
кровати лежало покрытое одеялом тело. Одна рука этого тела была сверх одеяла, и огромная, как грабли, кисть этой руки непонятно была прикреплена к тонкой и ровной от начала до средины длинной цевке.
Голова лежала боком на подушке. Левину видны были потные редкие волосы на висках и обтянутый, точно прозрачный лоб.
Он стал на колени возле
кровати, приподнял ее
голову с подушки и прижал свои губы к ее холодеющим губам; она крепко обвила его шею дрожащими руками, будто
в этом поцелуе хотела передать ему свою душу…
Селифан лег и сам на той же
кровати, поместив
голову у Петрушки на брюхе и позабыв о том, что ему следовало спать вовсе не здесь, а, может быть,
в людской, если не
в конюшне близ лошадей.
Налево от двери стояли ширмы, за ширмами —
кровать, столик, шкафчик, уставленный лекарствами, и большое кресло, на котором дремал доктор; подле
кровати стояла молодая, очень белокурая, замечательной красоты девушка,
в белом утреннем капоте, и, немного засучив рукава, прикладывала лед к
голове maman, которую не было видно
в эту минуту.
Накануне погребения, после обеда, мне захотелось спать, и я пошел
в комнату Натальи Савишны, рассчитывая поместиться на ее постели, на мягком пуховике, под теплым стеганым одеялом. Когда я вошел, Наталья Савишна лежала на своей постели и, должно быть, спала; услыхав шум моих шагов, она приподнялась, откинула шерстяной платок, которым от мух была покрыта ее
голова, и, поправляя чепец, уселась на край
кровати.