— Горды вы, батенька, не по летам, — сказал он мне. — Нехорошо! Отчего никогда не зайдете? Грешно, сударь! А у меня собирается молодежь, весело так бывает. Дочки всё спрашивают: «Отчего это вы, папаша, не позовете Григория Кузьмича? Ведь он такой милый!» Да разве затащишь его? Впрочем, говорю, попробую, приглашу…
Не ломайтесь же, батенька, приходите!
Сергей Иванович говорил, что он любит и знает народ и часто беседовал с мужиками, что̀ он умел делать хорошо, не притворяясь и
не ломаясь, и из каждой такой беседы выводил общие данные в пользу народа и в доказательство, что знал этот народ.
— Тише! — прервал меня Пугачев. — Это мое дело. А ты, — продолжал он, обращаясь к Швабрину, — не умничай и
не ломайся: жена ли она тебе, или не жена, а я веду к ней кого хочу. Ваше благородие, ступай за мною.
— Да, я. И знаете ли, с какою целью? Куклы делать, головки, чтобы
не ломались. Я ведь тоже практическая. Но все еще не готово. Нужно еще Либиха почитать. Кстати, читали вы статью Кислякова о женском труде в «Московских ведомостях»? Прочтите, пожалуйста. Ведь вас интересует женский вопрос? И школы тоже? Чем ваш приятель занимается? Как его зовут?
Неточные совпадения
Еремеевна. Ах, Создатель, спаси и помилуй! Да кабы братец в ту ж минуту отойти
не изволил, то б я с ним
поломалась. Вот что б Бог
не поставил. Притупились бы эти (указывая на ногти), я б и клыков беречь
не стала.
Изложив таким манером нечто в свое извинение,
не могу
не присовокупить, что родной наш город Глупов, производя обширную торговлю квасом, печенкой и вареными яйцами, имеет три реки и, в согласность древнему Риму, на семи горах построен, на коих в гололедицу великое множество экипажей
ломается и столь же бесчисленно лошадей побивается. Разница в том только состоит, что в Риме сияло нечестие, а у нас — благочестие, Рим заражало буйство, а нас — кротость, в Риме бушевала подлая чернь, а у нас — начальники.
Левин видел, что она несчастлива, и постарался утешить ее, говоря, что это ничего дурного
не доказывает, что все дети дерутся; но, говоря это, в душе своей Левин думал: «нет, я
не буду
ломаться и говорить по-французски со своими детьми, но у меня будут
не такие дети; надо только
не портить,
не уродовать детей, и они будут прелестны. Да, у меня будут
не такие дети».
Начинает он играть пред вами,
ломаться, а для вас это — и
не забавно, а только тяжело.
Воспитание
не такое — все молокососы перебили:
ломаются, читают да говорят по-французски…