Прошло четыре года. В городе у Старцева была уже большая практика. Каждое утро он спешно
принимал больных у себя в Дялиже, потом уезжал к городским больным, уезжал уже не на паре, а на тройке с бубенчиками, и возвращался домой поздно ночью. Он пополнел, раздобрел и неохотно ходил пешком, так как страдал одышкой. И Пантелеймон тоже пополнел, и чем он больше рос в ширину, тем печальнее вздыхал и жаловался на свою горькую участь: езда одолела!
Вероятно, оттого что горло заплыло жиром, голос у него изменился, стал тонким и резким. Характер у него тоже изменился: стал тяжелым, раздражительным.
Принимая больных, он обыкновенно сердится, нетерпеливо стучит палкой о пол и кричит своим неприятным голосом...
Затем он упрекал ее мужа в недальновидности: не покупает домов, которые продаются так выгодно. И теперь уж Юлии казалось, что в жизни этого старика она — не единственная радость. Когда он
принимал больных и потом уехал на практику, она ходила по всем комнатам, не зная, что делать и о чем думать. Она уже отвыкла от родного города и родного дома; ее не тянуло теперь ни на улицу, ни к знакомым, и при воспоминании о прежних подругах и о девичьей жизни не становилось грустно и не было жаль прошлого.
Ежедневно от девяти часов утра до полудня он
принимал больных и занимался у себя в палате, а после полудня ехал на конке в другую больницу, где вскрывал умерших больных.
Неточные совпадения
Артемий Филиппович. Человек десять осталось, не больше; а прочие все выздоровели. Это уж так устроено, такой порядок. С тех пор, как я
принял начальство, — может быть, вам покажется даже невероятным, — все как мухи выздоравливают.
Больной не успеет войти в лазарет, как уже здоров; и не столько медикаментами, сколько честностью и порядком.
Только один
больной не выражал этого чувства, а, напротив, сердился за то, что не привезли доктора, и продолжал
принимать лекарство и говорил о жизни.
Новый доктор достал трубочку и прослушал
больного, покачал головой, прописал лекарство и с особенною подробностью объяснил сначала, как
принимать лекарство, потом — какую соблюдать диэту.
От Крицкой узнали о продолжительной прогулке Райского с Верой накануне семейного праздника. После этого Вера объявлена была
больною, заболела и сама Татьяна Марковна, дом был назаперти, никого не
принимали. Райский ходил как угорелый, бегая от всех; доктора неопределенно говорили о болезни…
В обособлении членов на группы Хиония Алексеевна, конечно,
приняла самое деятельное участие и повела глухую борьбу против аристократических привилегий, то есть против Зоси Ляховской, за которой
больная молодежь ходила толпой.