— Помилуйте! На пароходах за обедом чужие и незнакомые люди поднимают между собой разговор, а мы с вами знакомы уже несколько часов,
рассматриваем друг друга и не проговорили между собой еще ни одного слова! На что это похоже?
С обеих сторон были прижавшиеся к сеткам лица: жен, мужей, отцов, матерей, детей, старавшихся
рассмотреть друг друга и сказать то, что нужно.
Мрак был такой, что в двух шагах почти нельзя было
рассмотреть друг друга, но Петр Степанович, Липутин, а потом Эркель принесли с собою фонари.
Тяжелая была ночь! До утра бледные гимназисты сидели у Погодиных и растерянно, новыми глазами, точно со страхом
рассматривали друг друга и два раза пили чай; а утром вместе с Погодиными отправились в богоугодное заведение, куда отвезен был Тимохин, на первую панихиду.
Я оглянулся. Пес стоял в десяти шагах и не отрывал глаз от меня. Минуту мы, молча,
рассматривали друг друга, затем пес, вероятно польщенный моим вниманием, медленно подошел ко мне и замахал хвостом…
Неточные совпадения
Нельзя утаить, что почти такого рода размышления занимали Чичикова в то время, когда он
рассматривал общество, и следствием этого было то, что он наконец присоединился к толстым, где встретил почти всё знакомые лица: прокурора с весьма черными густыми бровями и несколько подмигивавшим левым глазом так, как будто бы говорил: «Пойдем, брат, в
другую комнату, там я тебе что-то скажу», — человека, впрочем, серьезного и молчаливого; почтмейстера, низенького человека, но остряка и философа; председателя палаты, весьма рассудительного и любезного человека, — которые все приветствовали его, как старинного знакомого, на что Чичиков раскланивался несколько набок, впрочем, не без приятности.
И вся эта куча дерев, крыш, вместе с церковью, опрокинувшись верхушками вниз, отдавалась в реке, где картинно-безобразные старые ивы, одни стоя у берегов,
другие совсем в воде, опустивши туда и ветви и листья, точно как бы
рассматривали это изображение, которым не могли налюбоваться во все продолженье своей многолетней жизни.
Вы человек умный, вы
рассмотрите, узнаете, где действительно терпит человек от
других, а где от собственного неспокойного нрава, да и расскажете мне потом все это.
— Да чего вы скупитесь? — сказал Собакевич. — Право, недорого!
Другой мошенник обманет вас, продаст вам дрянь, а не души; а у меня что ядреный орех, все на отбор: не мастеровой, так иной какой-нибудь здоровый мужик. Вы
рассмотрите: вот, например, каретник Михеев! ведь больше никаких экипажей и не делал, как только рессорные. И не то, как бывает московская работа, что на один час, — прочность такая, сам и обобьет, и лаком покроет!
Штука упала сверху. Купец ее развернул еще с большим искусством, поймал
другой конец и развернул точно шелковую материю, поднес ее Чичикову так, что <тот> имел возможность не только
рассмотреть его, но даже понюхать, сказавши только: