— В Ялте, после одной пьяной ночи, я заплакала, пожаловалась: «Господи, зачем ты
одарил меня красотой, а бросил в грязь!» Вроде этого кричала что-то. Тогда Игорь обнял меня и так… удивительно ласково сказал:
Должно сказать правду: не отличался ты излишним остроумием; природа не
одарила тебя ни памятью, ни прилежанием; в университете считался ты одним из самых плохих студентов; на лекциях ты спал, на экзаменах — молчал торжественно; но у кого сияли радостью глаза, у кого захватывало дыхание от успеха, от удачи товарища?
Что-то хрустнуло в сердце у меня. Конечно, я ни минуты не думал, что моя Королева любит, как все женщины, да и офицер не позволял думать так. Я видел перед собою его улыбку, — улыбался он радостно, как улыбается ребенок, неожиданно удивленный, его печальное лицо чудесно обновилось. Он должен был любить ее — разве можно ее не любить? И она тоже могла щедро
одарить его любовью своей — он так чудесно играл, так задушевно умел читать стихи…
Жизнь его была постоянною битвою со всевозможными нуждами и лишениями; правда, он вышел довольно победоносно, то есть не умер с голода, не застрелился с отчаяния, но победа досталась не даром; в пятьдесят лет он был и сед, и худ, и морщины покрыли его лицо, а природа
одарила его богатым запасом сил и здоровья.
Неточные совпадения
Затем приказал князь обнести послов водкою, да
одарить по пирогу, да по платку алому, и, обложив данями многими, отпустил от себя с честию.
Свой слог на важный лад настроя, // Бывало, пламенный творец // Являл нам своего героя // Как совершенства образец. // Он
одарял предмет любимый, // Всегда неправедно гонимый, // Душой чувствительной, умом // И привлекательным лицом. // Питая жар чистейшей страсти, // Всегда восторженный герой // Готов был жертвовать собой, // И при конце последней части // Всегда наказан был порок, // Добру достойный был венок.
Он верил, что душа родная // Соединиться с ним должна, // Что, безотрадно изнывая, // Его вседневно ждет она; // Он верил, что друзья готовы // За честь его приять оковы // И что не дрогнет их рука // Разбить сосуд клеветника; // Что есть избранные судьбами, // Людей священные друзья; // Что их бессмертная семья // Неотразимыми лучами // Когда-нибудь нас озарит // И мир блаженством
одарит.
— Из этой штуки можно сделать много различных вещей. Художник вырежет из нее и черта и ангела. А, как видите, почтенное полено это уже загнило, лежа здесь. Но его еще можно сжечь в печи. Гниение — бесполезно и постыдно, горение дает некоторое количество тепла. Понятна аллегория? Я — за то, чтоб
одарить жизнь теплом и светом, чтоб раскалить ее.
Но довольно стихов! Я пролил слезы, и ты дай мне поплакать. Пусть это будет глупость, над которою все будут смеяться, но ты нет. Вот и у тебя глазенки горят. Довольно стихов. Я тебе хочу сказать теперь о «насекомых», вот о тех, которых Бог
одарил сладострастьем: