Неточные совпадения
Теперь, когда быстро наступала темнота, мелькали внизу огни и когда казалось, что туман
скрывает под собой бездонную пропасть, Липе и ее матери, которые родились нищими и готовы были прожить так до конца, отдавая другим всё, кроме своих испуганных, кротких душ, — быть может, им примерещилось
на минуту, что в этом громадном, таинственном мире, в числе бесконечного ряда жизней и они сила, и они старше кого-то; им было хорошо
сидеть здесь наверху, они счастливо улыбались и забыли о том, что возвращаться вниз все-таки надо.
Хорошо обставленная квартира. На стене большой, во весь рост, портрет Петра Великого. Номах
сидит на крыле кресла, задумавшись. Он, по-видимому, только что вернулся. Сидит в шляпе. В дверь кто-то барабанит пальцами. Номах, как бы пробуждаясь от дремоты, идет осторожно к двери, прислушивается и смотрит в замочную скважину.
Неточные совпадения
Она встала ему навстречу, не
скрывая своей радости увидать его. И в том спокойствии, с которым она протянула ему маленькую и энергическую руку и познакомила его с Воркуевым и указала
на рыжеватую хорошенькую девочку, которая тут же
сидела за работой, назвав ее своею воспитанницей, были знакомые и приятные Левину приемы женщины большого света, всегда спокойной и естественной.
Он посылал сеноворошилку трясти сено, — ее ломали
на первых рядах, потому что скучно было мужику
сидеть на козлах под махающими над ним
крыльями.
Еще страшней, еще чуднее: // Вот рак верхом
на пауке, // Вот череп
на гусиной шее // Вертится в красном колпаке, // Вот мельница вприсядку пляшет // И
крыльями трещит и машет; // Лай, хохот, пенье, свист и хлоп, // Людская молвь и конский топ! // Но что подумала Татьяна, // Когда узнала меж гостей // Того, кто мил и страшен ей, // Героя нашего романа! // Онегин за столом
сидит // И в дверь украдкою глядит.
Он
сидел в простенке, который
скрывал его лицо, тогда как свет от окна прямо падал
на нее, и он мог читать, что было у ней
на уме.
Помнится, я видел однажды, вечером, во время отлива,
на плоском песчаном берегу моря, грозно и тяжко шумевшего вдали, большую белую чайку: она
сидела неподвижно, подставив шелковистую грудь алому сиянью зари, и только изредка медленно расширяла свои длинные
крылья навстречу знакомому морю, навстречу низкому, багровому солнцу: я вспомнил о ней, слушая Якова.