Неточные совпадения
Около печи,
с ухватом в
руке, стояла маленькая, очень худая,
с желтым лицом женщина в юбке и белой кофточке, беременная.
— Точно так-с, — строго ответил Чаликов, но тотчас же узнал Анну Акимовну и вскрикнул: — Госпожа Глаголева! Анна Акимовна! — и вдруг задохнулся и всплеснул
руками, как бы от страшного испуга. — Благодетельница!
— Да, надо сознаться, наша филантропия бесполезна, скучна и смешна. Но ведь тоже, согласитесь, нельзя сидеть сложа
руки, надо делать что-нибудь. Например, что делать
с Чаликовыми?
Увидев Анну Акимовну, мужики вскочили
с мест и из приличия перестали жевать, хотя у всех были полные рты; в комнату вошел из кухни повар Степан, в белом колпаке и
с ножом в
руке, и поздравил; пришли дворники в валенках и тоже поздравили.
Директор завода, Назарыч, лысый, остроглазый старовер, никогда не ладил
с учителями, но этого, который теперь суетливо помахивал
рукой, он презирал и ненавидел, сам не зная за что.
«Вот влюбиться бы, — думала она, потягиваясь, и от одной этой мысли у нее около сердца становилось тепло. — И от завода избавиться бы…» — мечтала она, воображая, как
с ее совести сваливаются все эти тяжелые корпуса, бараки, школа… Затем она вспомнила отца и подумала, что если бы он жил дольше, то, наверное, выдал бы ее за простого человека, например, за Пименова. Приказал бы ей выходить за него — вот и все. И это было бы хорошо: завод тогда попал бы в настоящие
руки.
Она представила себе его курчавую голову, смелый профиль, тонкие, насмешливые губы и силу, страшную силу в его плечах,
руках, в груди и то умиление,
с каким он сегодня рассматривал ее часики.
Как и в прошлом году, последние приехали
с визитом действительный статский советник Крылин и известный адвокат Лысевич. Приехали они, когда на дворе становилось уже темно. Крылин, старик за 60 лет,
с широким ртом и
с седыми бакенами около ушей, похожий лицом на рысь, был в мундире
с аннинскою лентой и в белых штанах. Он долго держал
руку Анны Акимовны в своих обеих
руках, глядел ей пристально в лицо, шевелил губами и наконец сказал
с расстановкой, в одну ноту...
Когда в столовой застучали посудой, Лысевич стал проявлять заметное возбуждение; он потирал
руки, поводил плечами, жмурился и
с чувством рассказывал о том, какие обеды когда-то задавали старики и какой чудесный матлот из налимов умеет готовить здешний повар, — не матлот, а откровение!
— Лысевич встал
с дивана и поднял кверху правую
руку.
От восторга он хохотал то басом, то очень тонким голоском, всплескивал
руками или хватал себя за голову
с таким выражением, как будто она собиралась у него лопнуть.
Кухарка Агафьюшка, полная, белая, сытая, стояла у двери, скрестивши
руки, и разговаривала со старухами, а кушанья подавала и принимала нижняя Маша, брюнетка
с пунцовою лентой в волосах.
Она пела шёпотом романс за романсом, всё больше о любви, разлуке, утраченных надеждах, и воображала, как она протянет к нему
руки и скажет
с мольбой, со слезами: «Пименов, снимите
с меня эту тяжесть!» И тогда, точно грехи ей простятся, станет на душе легко, радостно, наступит свободная и, быть может, счастливая жизнь.
— Я внизу был и слышал, как вы шутили насчет Пименова… — сказал он и прикрыл
рукой смеющийся рот. — Посадить бы его давеча обедать
с Виктором Николаевичем и
с генералом, так он помер бы со страху. — У Мишеньки задрожали плечи от смеха. — Он и вилки, небось, держать не умеет.
Рыжая Маша стояла на коленях перед постелью и смотрела на нее печально,
с недоумением, потом и сама заплакала и припала лицом к ее
руке; и без слов было понятно, отчего ей так горько.
И вот из ближнего посада, // Созревших барышень кумир, // Уездных матушек отрада, // Приехал ротный командир; // Вошел… Ах, новость, да какая! // Музыка будет полковая! // Полковник сам ее послал. // Какая радость: будет бал! // Девчонки прыгают заране; // Но кушать подали. Четой // Идут за стол
рука с рукой. // Теснятся барышни к Татьяне; // Мужчины против; и, крестясь, // Толпа жужжит, за стол садясь.
Неточные совпадения
Хлестаков (защищая
рукою кушанье).Ну, ну, ну… оставь, дурак! Ты привык там обращаться
с другими: я, брат, не такого рода! со мной не советую… (Ест.)Боже мой, какой суп! (Продолжает есть.)Я думаю, еще ни один человек в мире не едал такого супу: какие-то перья плавают вместо масла. (Режет курицу.)Ай, ай, ай, какая курица! Дай жаркое! Там супу немного осталось, Осип, возьми себе. (Режет жаркое.)Что это за жаркое? Это не жаркое.
Те же и почтмейстер, впопыхах,
с распечатанным письмом в
руке.
В окно высовываются
руки с просьбами.
Почтмейстер. Сам не знаю, неестественная сила побудила. Призвал было уже курьера,
с тем чтобы отправить его
с эштафетой, — но любопытство такое одолело, какого еще никогда не чувствовал. Не могу, не могу! слышу, что не могу! тянет, так вот и тянет! В одном ухе так вот и слышу: «Эй, не распечатывай! пропадешь, как курица»; а в другом словно бес какой шепчет: «Распечатай, распечатай, распечатай!» И как придавил сургуч — по жилам огонь, а распечатал — мороз, ей-богу мороз. И
руки дрожат, и все помутилось.
Хлестаков. Нет, я влюблен в вас. Жизнь моя на волоске. Если вы не увенчаете постоянную любовь мою, то я недостоин земного существования.
С пламенем в груди прошу
руки вашей.