Неточные совпадения
Когда-то
в детстве самой внушительной и страшной силой, надвигающейся как туча или локомотив, готовый задавить, ей всегда представлялся директор гимназии; другой такою же силой, о которой
в семье всегда говорили и которую почему-то боялись, был его сиятельство; и был еще десяток сил помельче, и между ними учителя гимназии с бритыми усами,
строгие, неумолимые, и теперь вот, наконец, Модест Алексеич, человек с правилами, который даже лицом походил на директора.
Неточные совпадения
«Я должен объявить свое решение, что, обдумав то тяжелое положение,
в которое она поставила
семью, все другие выходы будут хуже для обеих сторон, чем внешнее statu quo, [прежнее положение] и что таковое я согласен соблюдать, но под
строгим условием исполнения с ее стороны моей воли, то есть прекращения отношений с любовником».
За чайным столом скоро собралась вся
семья. Надежда Васильевна показалась сегодня Привалову особенно веселой. Она рассказывала о своей поездке
в Шатровский завод, о том, как Костя ждет Привалова, и т. д. Виктор Васильич и Верочка по обыкновению дурачились, несмотря на самые
строгие взгляды Марьи Степановны.
Парасковья Ивановна была почтенная старушка раскольничьего склада, очень
строгая и домовитая. Детей у них не было, и старики жили как-то особенно дружно, точно сироты, что иногда бывает с бездетными парами. Высокая и плотная, Парасковья Ивановна сохранилась не по годам и держалась
в сторонке от жен других заводских служащих. Она была из богатой купеческой
семьи с Мурмоса и крепко держалась своей старой веры.
В субботу юнкеров отпустили
в отпуск на всю неделю Масленицы.
Семь дней перерыва и отдыха посреди самого тяжелого и напряженного зубрения,
семь дней полной и веселой свободы
в стихийно разгулявшейся Москве, которая перед
строгим Великим постом вновь возвращается к незапамятным языческим временам и вновь впадает
в широкое идолопоклонство на яростной тризне по уходящей зиме,
в восторженном плясе
в честь весны, подходящей большими шагами.
Быть
в меру
строгой и
в меру милостивой, уметь болеть чужими напастями и не выдавать своих, выдерживать характер даже
в микроскопических пустяках, вообще задавать твердый и решительный тон не только своему дому, но и другим — это великая наука, которая вырабатывалась
в раскольничьих
семьях веками.