Неточные совпадения
Мы бескорыстно любим
прекрасное, мы
любуемся, радуемся на него, как радуемся на милого нам человека.
Случайность, непреднамеренность красоты, ее незнание о самой себе — зерно смерти, но и прелесть
прекрасного в действительности; так что в сознательной сфере
прекрасное исчезает в ту минуту, как узнает о своей красоте, начинает
любоваться на нее.
Довольно будет указать на свидетельство опыта, что и действительный предмет может казаться
прекрасным, не возбуждая материального интереса: какая же своекорыстная мысль пробуждается в нас, когда мы
любуемся звездами, морем, лесом (неужели при взгляде на действительный лес я необходимо должен думать, годится ли он мне на постройку или отопление дома?), — какая своекорыстная мысль пробуждается в нас, когда мы заслушиваемся шелеста листьев, песни соловья?
Между тем довольно посредственно напечатанная книга Несравненно
прекраснее всякой рукописи; но кто же восхищается искусством типографского фактора, и кто не будет в тысячу раз больше
любоваться на
прекрасную рукопись, нежели на порядочно напечатанную книгу, которая в тысячу раз
прекраснее рукописи?
Гравюра не думает быть лучше картины, она гораздо хуже ее в художественном отношении; так и произведение искусства никогда не достигает красоты или величия действительности; но картина одна, ею могут
любоваться только люди, пришедшие в галлерею, которую она украшает; гравюра расходится в сотнях экземпляров по всему свету, каждый может
любоваться ею, когда ему угодно, не выходя из своей комнаты, не вставая с своего дивана, не скидая своего халата; так и предмет
прекрасный в действительности доступен не всякому и не всегда; воспроизведенный (слабо, грубо, бледно — это правда, но все-таки воспроизведенный) искусством, он доступен всякому и всегда.
Он
любовался прекрасным днем, густыми темнеющими облаками, иногда закрывавшими солнце, и яровыми полями, в которых везде ходили мужики за сохами, перепахивая овес, и густо зеленевшими озимями, над которыми поднимались жаворонки, и лесами, покрытыми уже, кроме позднего дуба, свежей зеленью, и лугами, на которых пестрели стада и лошади, и полями, на которых виднелись пахари, — и, нет-нет, ему вспоминалось, что было что-то неприятное, и когда он спрашивал себя: что? — то вспоминал рассказ ямщика о том, как немец хозяйничает в Кузминском.
— Жизнь прекрасна всем, что мне нравится в ней! Чёрт побери, дорогой мой инженер, для меня слова не только звуки и буквы, — когда я читаю книгу, вижу картину,
любуюсь прекрасным, — я чувствую себя так, как будто сам сделал всё это!
Неточные совпадения
Ему не гулялось, не ходилось, не хотелось даже подняться вверх взглянуть на отдаленности и виды, не хотелось даже растворять окна затем, чтобы забрать свежего воздуха в комнату, и
прекрасный вид деревни, которым не мог равнодушно
любоваться никакой посетитель, точно не существовал для самого хозяина.
Ну, всякий Ларчиком
прекрасным любовался.
На берегу залива собралось до сотни экипажей: гуляющие
любовались морем и слушали
прекрасную музыку.
Никогда дочь его не казалась ему столь
прекрасною; он поневоле ею
любовался.
Кончилось тем, что и он словно замер — и сидел неподвижно, как очарованный, и всеми силами души своей
любовался картиной, которую представляли ему и эта полутемная комната, где там и сям яркими точками рдели вставленные в зеленые старинные стаканы свежие, пышные розы — и эта заснувшая женщина с скромно подобранными руками и добрым, усталым лицом, окаймленным снежной белизной подушки, и это молодое, чутко-настороженное и тоже доброе, умное, чистое и несказанно
прекрасное существо с такими черными глубокими, залитыми тенью и все-таки светившимися глазами…