Неточные совпадения
Но не все превосходное в своем роде прекрасно; крот может быть превосходным экземпляром породы кротов, но никогда не
покажется он «
прекрасным»; точно то же надобно сказать о большей части амфибий, многих породах рыб, даже многих птицах: чем лучше для естествоиспытателя животное такой породы, т. е. чем полнее выражается в нем его идея, тем оно некрасивее с эстетической точки зрения.
Оно высказывает только, что в тех разрядах предметов и явлений, которые могут достигать красоты,
прекрасными кажутся лучшие предметы и явления; но не объясняет, почему самые разряды предметов и явлений разделяются на такие, в которых является красота, и другие, в которых мы не замечаем ничего
прекрасного.
«
Прекрасным кажется то, что
кажется полным осуществлением родовой идеи», значит также: «надобно, чтобы в
прекрасном существе было все, что только может быть хорошего в существах этого рода; надобно, чтобы нельзя было найти ничего хорошего в других существах того же рода, чего не было бы в
прекрасном предмете».
Новое строится не так легко, как разрушается старое, и защищать не так легко, как нападать; потому очень может быть, что мнение о сущности
прекрасного, кажущееся мне справедливым, не для всех
покажется удовлетворительным; но если эстетические понятия, выводимые из господствующих ныне воззрений на отношения человеческой мысли к живой действительности, еще остались в моем изложении неполны, односторонни или шатки, то это, я надеюсь, недостатки не самых понятий, а только моего изложения.
Но это «что-то» должно быть нечто чрезвычайно многообъемлющее, нечто способное принимать самые разнообразные формы, нечто чрезвычайно общее; потому что
прекрасными кажутся нам предметы чрезвычайно разнообразные, существа, совершенно не похожие друг на друга.
«прекрасно то существо, в котором видим мы жизнь такою, какова должна быть она по нашим понятиям; прекрасен тот предмет, который выказывает в себе жизнь или напоминает нам о жизни», —
кажется, что это определение удовлетворительно объясняет все случаи, возбуждающие в нас чувство
прекрасного. Проследим главные проявления
прекрасного в различных областях действительности, чтобы проверить это.
Она отпечатывается в выражении лица, всего яснее в глазах — потому выражение лица, о котором так мало говорится в народных песнях, получает огромное значение в понятиях о красоте, господствующих между образованными людьми; и часто бывает, что человек
кажется нам прекрасен только потому, что у него
прекрасные, выразительные глаза.
Я пересмотрел, сколько позволяло место, главные принадлежности человеческой красоты, и мне
кажется, что все они производят на нас впечатление
прекрасного потому, что в них мы видим проявление жизни, как понимаем ее. Теперь надобно посмотреть противоположную сторону предмета, рассмотреть, отчего человек бывает некрасив.
Но нельзя не прибавить, что вообще на природу смотрит человек глазами владельца, и на земле
прекрасным кажется ему также то, с чем связано счастие, довольство человеческой жизни. Солнце и дневной свет очаровательно прекрасны, между прочим, потому, что в них источник всей жизни в природе, и потому, что дневной свет благотворно действует прямо на жизненные отправления человека, возвышая в нем органическую деятельность, а через это благотворно действует даже на расположение нашего духа.
У Фишера в отделении «О
прекрасном в природе» постоянно говорится, что
прекрасное только то, что живое или
кажется живым.
Конечно, при созерцании возвышенного предмета могут пробуждаться в нас различного рода мысли, усиливающие впечатление, им на нас производимое; но возбуждаются они или нет, — дело случая, независимо от которого предмет остается возвышенным: мысли и воспоминания, усиливающие ощущение, рождаются при всяком ощущении, но они уже следствие, а не причина первоначального ощущения, и если, задумавшись над подвигом Муция Сцеволы, я дохожу до мысли: «да, безгранична сила патриотизма», то мысль эта только следствие впечатления, произведенного на меня независимо от нее самым поступком Муция Сцеволы, а не причина этого впечатления; точно так же мысль: «нет ничего на земле
прекраснее человека», которая может пробудиться во мне, когда я задумаюсь, глядя на изображение
прекрасного лица, не причина того, что я восхищаюсь им, как
прекрасным, а следствие того, что оно уже прежде нее, независимо от нее
кажется мне прекрасно.
Ясно также, что определениями
прекрасного возвышенного, которые
кажутся нам справедливыми, разрушается непосредственная связь этих понятий, подчиняемых одно другому определениями: «
прекрасное есть равновесие идеи и образа», «возвышенное есть перевес идеи над образом».
«Внутренняя несостоятельность всей объективной формы существования
прекрасного открывается в том, что красота находится в чрезвычайно шатком отношении к целям исторического движения даже и на том поприще, где она
кажется наиболее обеспеченною (т. е. в человеке: исторические события часто уничтожают много
прекрасного: например, говорит Фишер, реформация уничтожила веселую привольность и пестрое разнообразие немецкой жизни XIII-XV столетий).
Потому
кажется, что вместе с безобразными индивидуумами должны быть и истинно
прекрасные).
Но благоприятность случая не только редка и мимолетна, — она вообще должна считаться благоприятностью только относительною: вредная, искажающая случайность всегда оказывается в природе не вполне побежденною, если мы отбросим светлую маску, накидываемую отдаленностью места и времени на восприятие (Wahrnehm ng)
прекрасного в природе, и строже всмотримся в предмет; искажающая случайность вносит в
прекрасную, по-видимому, группировку нескольких предметов много такого, что вредит ее полной красоте; мало того, эта вредящая случайность вторгается и в отдельный предмет, который
казался нам сначала вполне прекрасен, и мы видим, что ничто не изъято от ее владычества.
Вообще надобно,
кажется, сказать, что все рассмотренные упреки
прекрасному в действительности преувеличены, а некоторые совершенно несправедливы; что нет из них ни одного, который прилагался бы ко всем родам
прекрасного.
Все произведения искусства не нашей эпохи и не нашей цивилизации непременно требуют, чтобы мы перенеслись в ту эпоху, в ту цивилизацию, которая создала их; иначе они
покажутся нам непонятными, странными, но не
прекрасными.
Искусство есть деятельность, посредством которой осуществляет человек свое стремление к
прекрасному, — таково обыкновенное определение искусства; мы не согласны с мим; но пока не высказана наша критика, еще не имеем права отступать от него, и, подстановив впоследствии вместо употребляемого нами здесь определения то, которое
кажется нам справедливым, мы не изменим чрез это наших выводов относительно вопроса: всегда ли пение есть искусство, и в каких случаях становится оно искусством?
Нам
кажется, что это потребность, совершенно отличная от заботы о
прекрасном.
Если же под
прекрасным должно понимать (как нам
кажется) то, в чем человек видит жизнь, — очевидно, что из стремления к нему происходит радостная любовь ко всему живому и что это стремление в высочайшей степени удовлетворяется живою действительностью.
2) Истинное определение
прекрасного таково: «
прекрасное есть жизнь»;
прекрасным существом
кажется человеку то существо, в котором си видит жизнь, как он ее понимает;
прекрасный предмет — тот предмет, который напоминает ему о жизни.
Неточные совпадения
И вот в одно
прекрасное утро по дороге
показалось облако пыли, которое, постепенно приближаясь и приближаясь, подошло наконец к самому Глупову.
Каким образом об этих сношениях было узнано — это известно одному богу; но
кажется, что сам Наполеон разболтал о том князю Куракину во время одного из своих petits levе́s. [Интимных утренних приемов (франц.).] И вот в одно
прекрасное утро Глупов был изумлен, узнав, что им управляет не градоначальник, а изменник, и что из губернии едет особенная комиссия ревизовать его измену.
— О! как хорошо ваше время, — продолжала Анна. — Помню и знаю этот голубой туман, в роде того, что на горах в Швейцарии. Этот туман, который покрывает всё в блаженное то время, когда вот-вот кончится детство, и из этого огромного круга, счастливого, веселого, делается путь всё уже и уже, и весело и жутко входить в эту анфиладу, хотя она
кажется и светлая и
прекрасная…. Кто не прошел через это?
Утро было
прекрасное: опрятные, веселые дома с садиками, вид краснолицых, красноруких, налитых пивом, весело работающих немецких служанок и яркое солнце веселили сердце; но чем ближе они подходили к водам, тем чаще встречались больные, и вид их
казался еще плачевнее среди обычных условий благоустроенной немецкой жизни.
— Может быть. Едут на обед к товарищу, в самом веселом расположении духа. И видят, хорошенькая женщина обгоняет их на извозчике, оглядывается и, им по крайней мере
кажется, кивает им и смеется. Они, разумеется, зa ней. Скачут во весь дух. К удивлению их, красавица останавливается у подъезда того самого дома, куда они едут. Красавица взбегает на верхний этаж. Они видят только румяные губки из-под короткого вуаля и
прекрасные маленькие ножки.