Неточные совпадения
— Да, могу благодарить моего создателя, —
сказала Марья Алексевна: — у Верочки
большой талант учить на фортепьянах, и я за счастье почту, что она вхожа будет в такой дом; только учительница-то моя
не совсем здорова, — Марья Алексевна говорила особенно громко,
чтобы Верочка услышала и поняла появление перемирия, а сама, при всем благоговении, так и впилась глазами в гостей: —
не знаю, в силах ли будет выйти и показать вам пробу свою на фортепьянах. — Верочка, друг мой, можешь ты выйти, или нет?
— Меня, я думаю, дома ждут обедать, —
сказала Верочка: — пора. Теперь, мой миленький, я и три и четыре дня проживу в своем подвале без тоски, пожалуй, и
больше проживу, — стану я теперь тосковать! ведь мне теперь нечего бояться — нет, ты меня
не провожай: я поеду одна,
чтобы не увидали как-нибудь.
Хозяйка начала свою отпустительную речь очень длинным пояснением гнусности мыслей и поступков Марьи Алексевны и сначала требовала,
чтобы Павел Константиныч прогнал жену от себя; но он умолял, да и она сама
сказала это
больше для блезиру, чем для дела; наконец, резолюция вышла такая. что Павел Константиныч остается управляющим, квартира на улицу отнимается, и переводится он на задний двор с тем,
чтобы жена его
не смела и показываться в тех местах первого двора, на которые может упасть взгляд хозяйки, и обязана выходить на улицу
не иначе, как воротами дальними от хозяйкиных окон.
— Да она еще какое слово
сказала: ежели, говорит, я
не хочу,
чтобы другие меня в безобразии видели, так мужа-то я
больше люблю, значит, к нему-то и вовсе
не приходится
не умывшись на глаза лезть.
— Я не понимаю, Зося, что у тебя за пристрастие к этому… невозможному человеку,
чтобы не сказать больше, — говорил иногда Привалов, пользуясь подвернувшейся минутой раздумья. — Это какая-то болезнь…
— А Прейн? — отвечала удивленная Раиса Павловна, — Ах, как вы просты,
чтобы не сказать больше… Неужели вы думаете, что Прейн привезет Лаптева в пустые комнаты? Будьте уверены, что все предусмотрено и устроено, а нам нужно позаботиться только о том, что будет зависеть от нас. Во-первых, скажите Майзелю относительно охоты… Это главное. Думаете, Лаптев будет заниматься здесь нашими делами? Ха-ха… Да он умрет со скуки на третьи сутки.
И,
чтобы не сказать больше и не расплакаться, он ударил по лошади и поскакал в рощу. Въезжая в потемки, он оглянулся и увидел, как Власич и Зина шли домой по дороге, — он широко шагая, а она рядом с ним торопливою подпрыгивающей походкой, — и о чем-то оживленно разговаривали.
С своей стороны я глубоко убежден, что ни вы, ни кто другой из участников в редакции уставной грамоты не давал себе отчета в той громадной ответственности, какую вы так самоуверенно, —
чтобы не сказать больше, — возлагали на себя…
Неточные совпадения
—
Не думаю, опять улыбаясь,
сказал Серпуховской. —
Не скажу,
чтобы не стоило жить без этого, но было бы скучно. Разумеется, я, может быть, ошибаюсь, но мне кажется, что я имею некоторые способности к той сфере деятельности, которую я избрал, и что в моих руках власть, какая бы она ни была, если будет, то будет лучше, чем в руках многих мне известных, — с сияющим сознанием успеха
сказал Серпуховской. — И потому, чем ближе к этому, тем я
больше доволен.
— Ты
сказал,
чтобы всё было, как было. Я понимаю, что это значит. Но послушай: мы ровесники, может быть, ты
больше числом знал женщин, чем я. — Улыбка и жесты Серпуховского говорили, что Вронский
не должен бояться, что он нежно и осторожно дотронется до больного места. — Но я женат, и поверь, что, узнав одну свою жену (как кто-то писал), которую ты любишь, ты лучше узнаешь всех женщин, чем если бы ты знал их тысячи.
Прежде, если бы Левину
сказали, что Кити умерла, и что он умер с нею вместе, и что у них дети ангелы, и что Бог тут пред ними, — он ничему бы
не удивился; но теперь, вернувшись в мир действительности, он делал
большие усилия мысли,
чтобы понять, что она жива, здорова и что так отчаянно визжавшее существо есть сын его.
— Уважение выдумали для того,
чтобы скрывать пустое место, где должна быть любовь. А если ты
больше не любишь меня, то лучше и честнее это
сказать.
— Мои обстоятельства трудные, —
сказал Хлобуев. — Да
чтобы выпутаться из обстоятельств, расплатиться совсем и быть в возможности жить самым умеренным образом, мне нужно, по крайней мере, сто тысяч, если
не больше. Словом, мне это невозможно.