Неточные совпадения
— Прочь! Не прикасайся ко мне! Ты в крови! На тебе его кровь! Я не могу
видеть тебя! я уйду от тебя! Я уйду! отойди от меня! — И она отталкивала, все отталкивала пустой воздух и вдруг пошатнулась, упала в кресло, закрыла
лицо руками.
Как величественно сидит она, как строго смотрит! едва наклонила голову в ответ на его поклон. «Очень рада вас
видеть, прошу садиться». — Ни один мускул не пошевелился в ее
лице. Будет сильная головомойка, — ничего, ругай, только спаси.
Всякий
видит, что красивое
лицо красиво, а до какой именно степени оно красиво, как это разберешь, пока ранг не определен дипломом?
Михаил Иваныч лежал, и не без некоторого довольства покручивал усы. — «Это еще зачем пожаловала сюда-то? Ведь у меня нет нюхательных спиртов от обмороков», думал он, вставая при появлении матери. Но он
увидел на ее
лице презрительное торжество.
Через два дня учитель опять нашел семейство за чаем и опять отказался от чаю и тем окончательно успокоил Марью Алексевну. Но в этот раз он
увидел за столом еще новое
лицо — офицера, перед которым лебезила Марья Алексевна. «А, жених!»
Им,
видите ли, обоим думалось, что когда дело идет об избавлении человека от дурного положения, то нимало не относится к делу, красиво ли
лицо у этого человека, хотя бы он даже был и молодая девушка, а о влюбленности или невлюбленности тут нет и речи.
Вот, как смешно будет: входят в комнату — ничего не видно, только угарно, и воздух зеленый; испугались: что такое? где Верочка? маменька кричит на папеньку: что ты стоишь, выбей окно! — выбили окно, и
видят: я сижу у туалета и опустила голову на туалет, а
лицо закрыла руками.
Все исчезают. Верочка
видит себя наедине с Марьей Алексевною.
Лицо Марьи Алексевны принимает насмешливое выражение.
Если бы кто посторонний пришел посоветоваться с Кирсановым о таком положении, в каком Кирсанов
увидел себя, когда очнулся, и если бы Кирсанов был совершенно чужд всем
лицам, которых касается дело, он сказал бы пришедшему советоваться: «поправлять дело бегством — поздно, не знаю, как оно разыграется, но для вас, бежать или оставаться — одинаково опасно, а для тех, о спокойствии которых вы заботитесь ваше бегство едва ли не опаснее, чем то, чтобы вы оставались».
Мы теперь довольно знаем Лопухова, чтобы
видеть, что он был человек не сантиментальный, но он был так тронут этими словами жены, что
лицо его вспыхнуло.
Борьба была тяжела. Цвет
лица Веры Павловны стал бледен. Но, по наружности, она была совершенно спокойна, старалась даже казаться веселою, это даже удавалось ей почти без перерывов. Но если никто не замечал ничего, а бледность приписывали какому-нибудь легкому нездоровью, то ведь не Лопухову же было это думать и не
видеть, да ведь он и так знал, ему и смотреть-то было нечего.
Рахметов просидит вечер, поговорит с Верою Павловною; я не утаю от тебя ни слова из их разговора, и ты скоро
увидишь, что если бы я не хотел передать тебе этого разговора, то очень легко было бы и не передавать его, и ход событий в моем рассказе нисколько не изменился бы от этого умолчания, и вперед тебе говорю, что когда Рахметов, поговорив с Верою Павловною, уйдет, то уже и совсем он уйдет из этого рассказа, и что не будет он ни главным, ни неглавным, вовсе никаким действующим
лицом в моем романе.
Те читатели, которые близко знают живых людей этого типа, надеюсь, постоянно
видели с самого начала, что главные мои действующие
лица — нисколько не идеалы, а люди вовсе не выше общего уровня людей своего типа, что каждый из людей их типа переживал не два, не три события, в которых действовал нисколько не хуже того, как они у меня.
— Смотри на меня, слушай меня. Ты узнаешь ли мой голос? Ты узнаешь ли
лицо мое? Ты
видела ли
лицо мое?
Она опять окружена всем блеском своего сияния, и опять голос ее невыразимо упоителен. Но на минуту, когда она переставала быть царицею, чтоб дать узнать себя, неужели это так? Неужели это
лицо видела, неужели этот голос слышала Вера Павловна?
Лицо богини ее самой
лицо, это ее живое
лицо, черты которого так далеки от совершенства, прекраснее которого
видит она каждый день не одно
лицо; это ее
лицо, озаренное сиянием любви, прекраснее всех идеалов, завещанных нам скульпторами древности и великими живописцами великого века живописи, да, это она сама, но озаренная сиянием любви, она, прекраснее которой есть сотни
лиц в Петербурге, таком бедном красотою, она прекраснее Афродиты Луврской, прекраснее доселе известных красавиц.
Это, конечно, только о мужчинах: у женщин ведь и не бывает сильного ума, по — нынешнему, — им,
видите ли, природа отказала в этом, как отказала кузнецам в нежном цвете
лица, портным — в стройности стана, сапожникам — в тонком обонянии, — это все природа.
— Даже и мы порядочно устали, — говорит за себя и за Бьюмонта Кирсанов. Они садятся подле своих жен. Кирсанов обнял Веру Павловну; Бьюмонт взял руку Катерины Васильевны. Идиллическая картина. Приятно
видеть счастливые браки. Но по
лицу дамы в трауре пробежала тень, на один миг, так что никто не заметил, кроме одного из ее молодых спутников; он отошел к окну и стал всматриваться в арабески, слегка набросанные морозом на стекле.
Он прочел еще 7-й, 8-й, 9-й и 10-й стихи о соблазнах, о том, что они должны прийти в мир, о наказании посредством геенны огненной, в которую ввергнуты будут люди, и о каких-то ангелах детей, которые
видят лицо Отца Небесного. «Как жалко, что это так нескладно, — думал он, — а чувствуется, что тут что-то хорошее».
Неточные совпадения
Городничий. Вот когда зарезал, так зарезал! Убит, убит, совсем убит! Ничего не
вижу.
Вижу какие-то свиные рыла вместо
лиц, а больше ничего… Воротить, воротить его! (Машет рукою.)
И, сказав это, вывел Домашку к толпе.
Увидели глуповцы разбитную стрельчиху и животами охнули. Стояла она перед ними, та же немытая, нечесаная, как прежде была; стояла, и хмельная улыбка бродила по
лицу ее. И стала им эта Домашка так люба, так люба, что и сказать невозможно.
Он вышел, и на
лице его в первый раз
увидели глуповцы ту приветливую улыбку, о которой они тосковали.
Тогда князь,
видя, что они и здесь, перед
лицом его, своей розни не покидают, сильно распалился и начал учить их жезлом.
«Еще раз
увижу, — говорил он себе, невольно улыбаясь, —
увижу ее походку, ее
лицо; скажет что-нибудь, поворотит голову, взглянет, улыбнется, может быть».