— Это чтоб вы изволите говорить комплименты? Вы хотите быть любезным? Но я слишком хорошо знаю: льстят затем, чтобы господствовать
под видом покорности. Прошу вас вперед говорить проще! Милый мой, ты захвалишь меня! Мне стыдно, мой милый, — нет, не хвали меня, чтоб я не стала слишком горда.
Наказанный сидел в зале на угловом окне; подле него стояла Таня с тарелкой.
Под видом желания обеда для кукол, она попросила у Англичанки позволения снести свою порцию пирога в детскую и вместо этого принесла ее брату. Продолжая плакать о несправедливости претерпенного им наказания, он ел принесенный пирог и сквозь рыдания приговаривал: «ешь сама, вместе будем есть… вместе».
Да и то статский советник Клопшток, Иван Иванович, — изволили слышать? — не только денег за шитье полдюжины голландских рубах до сих пор не отдал, но даже с обидой погнал ее, затопав ногами и обозвав неприлично,
под видом, будто бы рубашечный ворот сшит не по мерке и косяком.
Кудряш. Ну, да та хоть, по крайности, все
под видом благочестия, а этот, как с цепи сорвался!
Неточные совпадения
Вереницею прошли перед ним: и Клементий, и Великанов, и Ламврокакис, и Баклан, и маркиз де Санглот, и Фердыщенко, но что делали эти люди, о чем они думали, какие задачи преследовали — вот этого-то именно и нельзя было определить ни
под каким
видом.
Не требовалось совсем, ни
под каким
видом, ни в каких формах, ни даже в форме нелепости, ни даже в форме восхищения начальством.
— Чем я неприлично вела себя? — громко сказала она, быстро поворачивая к нему голову и глядя ему прямо в глаза, но совсем уже не с прежним скрывающим что-то весельем, а с решительным
видом,
под которым она с трудом скрывала испытываемый страх.
Это говорилось с тем же удовольствием, с каким молодую женщину называют «madame» и по имени мужа. Неведовский делал
вид, что он не только равнодушен, но и презирает это звание, но очевидно было, что он счастлив и держит себя
под уздцы, чтобы не выразить восторга, не подобающего той новой, либеральной среде, в которой все находились.
Здоровая на
вид, нарядная кормилица, испугавшись, что ей откажут, проговорила себе что-то
под нос и, запрятывая большую грудь, презрительно улыбнулась над сомнением в своей молочности. В этой улыбке Алексей Александрович тоже нашел насмешку над своим положением.