Неточные совпадения
— Прочь!
Не прикасайся ко мне! Ты в крови! На тебе его кровь! Я
не могу
видеть тебя! я уйду от тебя! Я уйду! отойди от меня! — И она отталкивала, все отталкивала пустой воздух и вдруг пошатнулась, упала в кресло, закрыла
лицо руками.
Как величественно сидит она, как строго смотрит! едва наклонила голову в ответ на его поклон. «Очень рада вас
видеть, прошу садиться». — Ни один мускул
не пошевелился в ее
лице. Будет сильная головомойка, — ничего, ругай, только спаси.
Всякий
видит, что красивое
лицо красиво, а до какой именно степени оно красиво, как это разберешь, пока ранг
не определен дипломом?
Михаил Иваныч лежал, и
не без некоторого довольства покручивал усы. — «Это еще зачем пожаловала сюда-то? Ведь у меня нет нюхательных спиртов от обмороков», думал он, вставая при появлении матери. Но он
увидел на ее
лице презрительное торжество.
Им,
видите ли, обоим думалось, что когда дело идет об избавлении человека от дурного положения, то нимало
не относится к делу, красиво ли
лицо у этого человека, хотя бы он даже был и молодая девушка, а о влюбленности или невлюбленности тут нет и речи.
Вот, как смешно будет: входят в комнату — ничего
не видно, только угарно, и воздух зеленый; испугались: что такое? где Верочка? маменька кричит на папеньку: что ты стоишь, выбей окно! — выбили окно, и
видят: я сижу у туалета и опустила голову на туалет, а
лицо закрыла руками.
Если бы кто посторонний пришел посоветоваться с Кирсановым о таком положении, в каком Кирсанов
увидел себя, когда очнулся, и если бы Кирсанов был совершенно чужд всем
лицам, которых касается дело, он сказал бы пришедшему советоваться: «поправлять дело бегством — поздно,
не знаю, как оно разыграется, но для вас, бежать или оставаться — одинаково опасно, а для тех, о спокойствии которых вы заботитесь ваше бегство едва ли
не опаснее, чем то, чтобы вы оставались».
Мы теперь довольно знаем Лопухова, чтобы
видеть, что он был человек
не сантиментальный, но он был так тронут этими словами жены, что
лицо его вспыхнуло.
Борьба была тяжела. Цвет
лица Веры Павловны стал бледен. Но, по наружности, она была совершенно спокойна, старалась даже казаться веселою, это даже удавалось ей почти без перерывов. Но если никто
не замечал ничего, а бледность приписывали какому-нибудь легкому нездоровью, то ведь
не Лопухову же было это думать и
не видеть, да ведь он и так знал, ему и смотреть-то было нечего.
Рахметов просидит вечер, поговорит с Верою Павловною; я
не утаю от тебя ни слова из их разговора, и ты скоро
увидишь, что если бы я
не хотел передать тебе этого разговора, то очень легко было бы и
не передавать его, и ход событий в моем рассказе нисколько
не изменился бы от этого умолчания, и вперед тебе говорю, что когда Рахметов, поговорив с Верою Павловною, уйдет, то уже и совсем он уйдет из этого рассказа, и что
не будет он ни главным, ни неглавным, вовсе никаким действующим
лицом в моем романе.
Те читатели, которые близко знают живых людей этого типа, надеюсь, постоянно
видели с самого начала, что главные мои действующие
лица — нисколько
не идеалы, а люди вовсе
не выше общего уровня людей своего типа, что каждый из людей их типа переживал
не два,
не три события, в которых действовал нисколько
не хуже того, как они у меня.
Лицо богини ее самой
лицо, это ее живое
лицо, черты которого так далеки от совершенства, прекраснее которого
видит она каждый день
не одно
лицо; это ее
лицо, озаренное сиянием любви, прекраснее всех идеалов, завещанных нам скульпторами древности и великими живописцами великого века живописи, да, это она сама, но озаренная сиянием любви, она, прекраснее которой есть сотни
лиц в Петербурге, таком бедном красотою, она прекраснее Афродиты Луврской, прекраснее доселе известных красавиц.
Это, конечно, только о мужчинах: у женщин ведь и
не бывает сильного ума, по — нынешнему, — им,
видите ли, природа отказала в этом, как отказала кузнецам в нежном цвете
лица, портным — в стройности стана, сапожникам — в тонком обонянии, — это все природа.
— Даже и мы порядочно устали, — говорит за себя и за Бьюмонта Кирсанов. Они садятся подле своих жен. Кирсанов обнял Веру Павловну; Бьюмонт взял руку Катерины Васильевны. Идиллическая картина. Приятно
видеть счастливые браки. Но по
лицу дамы в трауре пробежала тень, на один миг, так что никто
не заметил, кроме одного из ее молодых спутников; он отошел к окну и стал всматриваться в арабески, слегка набросанные морозом на стекле.
Неточные совпадения
Городничий. Вот когда зарезал, так зарезал! Убит, убит, совсем убит! Ничего
не вижу.
Вижу какие-то свиные рыла вместо
лиц, а больше ничего… Воротить, воротить его! (Машет рукою.)
Тогда князь,
видя, что они и здесь, перед
лицом его, своей розни
не покидают, сильно распалился и начал учить их жезлом.
Степан Аркадьич вздохнул, отер
лицо и тихими шагами пошел из комнаты. «Матвей говорит: образуется; но как? Я
не вижу даже возможности. Ах, ах, какой ужас! И как тривиально она кричала, — говорил он сам себе, вспоминая ее крик и слова: подлец и любовница. — И, может быть, девушки слышали! Ужасно тривиально, ужасно». Степан Аркадьич постоял несколько секунд один, отер глаза, вздохнул и, выпрямив грудь, вышел из комнаты.
Не позаботясь даже о том, чтобы проводить от себя Бетси, забыв все свои решения,
не спрашивая, когда можно, где муж, Вронский тотчас же поехал к Карениным. Он вбежал на лестницу, никого и ничего
не видя, и быстрым шагом, едва удерживаясь от бега, вошел в ее комнату. И
не думая и
не замечая того, есть кто в комнате или нет, он обнял ее и стал покрывать поцелуями ее
лицо, руки и шею.
То же самое думал ее сын. Он провожал ее глазами до тех пор, пока
не скрылась ее грациозная фигура, и улыбка остановилась на его
лице. В окно он
видел, как она подошла к брату, положила ему руку на руку и что-то оживленно начала говорить ему, очевидно о чем-то
не имеющем ничего общего с ним, с Вронским, и ему ото показалось досадным.