Неточные совпадения
Проницательный читатель, — я объясняюсь только
с читателем: читательница слишком умна, чтобы надоедать своей догадливостью, потому я
с нею не объясняюсь, говорю это раз — навсегда; есть и между читателями немало
людей не глупых:
с этими читателями я тоже не объясняюсь; но большинство читателей, в том числе почти все литераторы и литературщики,
люди проницательные,
с которыми мне всегда приятно беседовать, — итак, проницательный читатель говорит: я понимаю, к чему идет дело; в жизни Веры Павловны
начинается новый роман; в нем будет играть роль Кирсанов; и понимаю даже больше: Кирсанов уже давно влюблен в Веру Павловну, потому-то он и перестал бывать у Лопуховых.
Они заинтересовали его, он стал искать знакомства
с кем-нибудь из них; ему случилось сойтись
с Кирсановым, и
началось его перерождение в особенного
человека, в будущего Никитушку Ломова и ригориста.
— Вот мы живем
с тобою три года (прежде говорилось: год, потом: два; потом будет говориться: четыре года и так дальше), а все еще мы как будто любовники, которые видятся изредка, тайком. Откуда это взяли, Саша, что любовь ослабевает, когда ничто не мешает
людям вполне принадлежать друг другу? Эти
люди не знали истинной любви. Они знали только эротическое самолюбие или эротическую фантазию. Настоящая любовь именно
с той поры и
начинается, как
люди начинают жить вместе.
Агент был
человек добросовестный: внимательно осмотрел завод, подробно разобрал его книги, прежде чем посоветовал фирме покупку; потом
начались переговоры
с обществом о продаже завода и тянулись очень долго по натуре наших акционерных обществ,
с которыми соскучились бы даже терпеливые греки, не скучавшие десять лет осаждать Трою.
Неточные совпадения
Чичиков схватился со стула
с ловкостью почти военного
человека, подлетел к хозяйке
с мягким выраженьем в улыбке деликатного штатского
человека, коромыслом подставил ей руку и повел ее парадно через две комнаты в столовую, сохраняя во все время приятное наклоненье головы несколько набок. Служитель снял крышку
с суповой чашки; все со стульями придвинулись ближе к столу, и
началось хлебанье супа.
— Хорошо; положим, он вас оскорбил, зато вы и поквитались
с ним: он вам, и вы ему. Но расставаться навсегда из пустяка, — помилуйте, на что же это похоже? Как же оставлять дело, которое только что
началось? Если уже избрана цель, так тут уже нужно идти напролом. Что глядеть на то, что
человек плюется!
Человек всегда плюется; да вы не отыщете теперь во всем свете такого, который бы не плевался.
Но тут уж
начинается новая история, история постепенного обновления
человека, история постепенного перерождения его, постепенного перехода из одного мира в другой, знакомства
с новою, доселе совершенно неведомою действительностью. Это могло бы составить тему нового рассказа, — но теперешний рассказ наш окончен.
Началось это в знаменитом капище Шарля Омона,
человека с лозунгом:
Знакомый помощник частного пристава жаловался мне: «Война только что
началась, а уж говорят о воровстве: сейчас задержали
человека, который уверял публику, что ломают дом
с разрешения начальства за то, что хозяин дома, интендант, сорок тысяч солдатских сапог украл и немцам продал».