Неточные совпадения
Им, видите ли, обоим думалось,
что когда
дело идет об избавлении человека от дурного положения,
то нимало не относится
к делу, красиво ли лицо у этого человека, хотя бы он даже был и молодая девушка, а о влюбленности или невлюбленности тут нет и речи.
Когда он кончил,
то Марья Алексевна видела,
что с таким разбойником нечего говорить, и потому прямо стала говорить о чувствах,
что она была огорчена, собственно,
тем,
что Верочка вышла замуж, не испросивши согласия родительского, потому
что это для материнского сердца очень больно; ну, а когда
дело пошло о материнских чувствах и огорчениях,
то, натурально, разговор стал представлять для обеих сторон более только
тот интерес,
что, дескать, нельзя же не говорить и об этом, так приличие требует; удовлетворили приличию, поговорили, — Марья Алексевна,
что она, как любящая мать, была огорчена, — Лопухов,
что она, как любящая мать, может и не огорчаться; когда же исполнили меру приличия надлежащею длиною рассуждений о чувствах, перешли
к другому пункту, требуемому приличием,
что мы всегда желали своей дочери счастья, — с одной стороны, а с другой стороны отвечалось,
что это, конечно, вещь несомненная; когда разговор был доведен до приличной длины и по этому пункту, стали прощаться, тоже с объяснениями такой длины, какая требуется благородным приличием, и результатом всего оказалось,
что Лопухов, понимая расстройство материнского сердца, не просит Марью Алексевну теперь же дать дочери позволения видеться с нею, потому
что теперь это, быть может, было бы еще тяжело для материнского сердца, а
что вот Марья Алексевна будет слышать,
что Верочка живет счастливо, в
чем, конечно, всегда и состояло единственное желание Марьи Алексевны, и тогда материнское сердце ее совершенно успокоится, стало быть, тогда она будет в состоянии видеться с дочерью, не огорчаясь.
Проницательный читатель, — я объясняюсь только с читателем: читательница слишком умна, чтобы надоедать своей догадливостью, потому я с нею не объясняюсь, говорю это раз — навсегда; есть и между читателями немало людей не глупых: с этими читателями я тоже не объясняюсь; но большинство читателей, в
том числе почти все литераторы и литературщики, люди проницательные, с которыми мне всегда приятно беседовать, — итак, проницательный читатель говорит: я понимаю,
к чему идет дело; в жизни Веры Павловны начинается новый роман; в нем будет играть роль Кирсанов; и понимаю даже больше: Кирсанов уже давно влюблен в Веру Павловну, потому-то он и перестал бывать у Лопуховых.
— Разумеется, она и сама не знала, слушает она, или не слушает: она могла бы только сказать,
что как бы там ни было, слушает или не слушает, но что-то слышит, только не до
того ей, чтобы понимать,
что это ей слышно; однако же, все-таки слышно, и все-таки расслушивается,
что дело идет о чем-то другом, не имеющем никакой связи с письмом, и постепенно она стала слушать, потому
что тянет
к этому: нервы хотят заняться чем-нибудь, не письмом, и хоть долго ничего не могла понять, но все-таки успокоивалась холодным и довольным тоном голоса мужа; а потом стала даже и понимать.
Она сейчас же увидела бы это, как только прошла бы первая горячка благодарности; следовательно, рассчитывал Лопухов, в окончательном результате я ничего не проигрываю оттого,
что посылаю к ней Рахметова, который будет ругать меня, ведь она и сама скоро дошла бы до такого же мнения; напротив, я выигрываю в ее уважении: ведь она скоро сообразит,
что я предвидел содержание разговора Рахметова с нею и устроил этот разговор и зачем устроил; вот она и подумает: «какой он благородный человек, знал,
что в
те первые
дни волнения признательность моя
к нему подавляла бы меня своею экзальтированностью, и позаботился, чтобы в уме моем как можно поскорее явились мысли, которыми облегчилось бы это бремя; ведь хотя я и сердилась на Рахметова,
что он бранит его, а ведь я тогда же поняла,
что, в сущности, Рахметов говорит правду; сама я додумалась бы до этого через неделю, но тогда это было бы для меня уж не важно, я и без
того была бы спокойна; а через
то,
что эти мысли были высказаны мне в первый же
день, я избавилась от душевной тягости, которая иначе длилась бы целую неделю.
Ну, вот тебе, раскушу: если разговаривают два человека,
то из разговора бывает более или менее виден характер этих людей, — понимаешь,
к чему идет дело?
Наскоро дав им аттестацию, Кирсанов
пошел сказать больной,
что дело удалось. Она при первых его словах схватила его руку, и он едва успел вырвать, чтоб она не поцеловала ее. «Но я не скоро пущу
к вам вашего батюшку объявить вам
то же самое, — сказал он: — он у меня прежде прослушает лекцию о
том, как ему держать себя». Он сказал ей,
что он будет внушать ее отцу и
что не отстанет от него, пока не внушит ему этого основательно.
Неточные совпадения
Аммос Федорович. Да, нехорошее
дело заварилось! А я, признаюсь,
шел было
к вам, Антон Антонович, с
тем чтобы попотчевать вас собачонкою. Родная сестра
тому кобелю, которого вы знаете. Ведь вы слышали,
что Чептович с Варховинским затеяли тяжбу, и теперь мне роскошь: травлю зайцев на землях и у
того и у другого.
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в
то же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как
пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать,
что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит
к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
У батюшки, у матушки // С Филиппом побывала я, // За
дело принялась. // Три года, так считаю я, // Неделя за неделею, // Одним порядком
шли, //
Что год,
то дети: некогда // Ни думать, ни печалиться, // Дай Бог с работой справиться // Да лоб перекрестить. // Поешь — когда останется // От старших да от деточек, // Уснешь — когда больна… // А на четвертый новое // Подкралось горе лютое — //
К кому оно привяжется, // До смерти не избыть!
К вечеру этого
дня, оставшись одна, Анна почувствовала такой страх за него,
что решилась было ехать в город, но, раздумав хорошенько, написала
то противоречивое письмо, которое получил Вронский, и, не перечтя его,
послала с нарочным.
И, перебирая события последних
дней, ей казалось,
что во всем она видела подтверждение этой страшной мысли: и
то,
что он вчера обедал не дома, и
то,
что он настоял на
том, чтоб они в Петербурге остановились врознь, и
то,
что даже теперь
шел к ней не один, как бы избегая свиданья с глазу на глаз.